Плеск и шорох набегающих волн заглушил шаги, никто не заметил моего появления, всё внимание матросиков было занято происходящим действием. Лежавшая неподвижно под очередным насильником девчушка уже не то что не сопротивлялась, а уже даже голоса не подавала, только повёрнутая набок голова смотрела равнодушно куда-то вдаль. Пустой безжизненный взгляд даже не зацепился за мою тень. Мёртвое тело второй лежит на песке чуть в стороне.
Чувство вины от сделанной ошибки укололо душу. Оставил в живых, пожалел уродов, называется. Тонкий хлыст водяной плети метнулся к нетерпеливо дожидающимся своей очереди контрабандистам, головы шлёпнулись на песок, брызнуло чёрным. Две безголовые тушки мгновение покачались на ногах и мягко завалились в разные стороны.
Развеял сформированный кулак, побоялся зацепить лежавшую. Несколько длинных прыжков, нога впечатывается в голый дёргающийся зад, сбивая тело вбок. Больно-то как ноге, даже в сапоге сустав голеностопа хрустнул. Надо было подъёмом бить, да промахнулся от злости. От удара его сбросило с девушки, перевернуло на спину… Выпученные глаза еще ничего не успели осознать, а руки инстинктивно метнулись вперёд, прикрывая самое дорогое, вздыбленный пах. Размахнулся, занёс плеть, выбирая, куда ударить, и тут же опустил руку.
Девчонка медленно перевернулась на живот, так же медленно подтянула колени под себя и рванулась к ошеломлённому насильнику. Вцепилась скрюченнными пальцами в лицо, потянулась к поясу, взмахнула руками ещё раз и ещё. Серебристой рыбкой блеснул в лунном свете клинок, снова нырнул вниз. Взвыл морячок, отбросил девчушку, вскочил на ноги. Размахнулся, подвывая, и… упал. Удар воздушным кулаком сверху по голове проломил череп и сломал шею. Отлетевшая в сторону девушка даже подниматься не стала, так на четвереньках и рванулась к упавшему, с размаха вгоняя тому в грудь свой ножик. Откуда он у неё взялся? Впрочем, какая мне разница? Лишь бы за меня не взялась…
Девчонка успокоилась, протянула окровавленный нож мне и что-то тихо сказала.
– Что? Да не понимаю я ничего! – оттолкнул руку с ножом от себя.
Та кивнула, как будто что-то поняла, наклонилась, равнодушно обтёрла клинок об одежду только что убитого человека и потянулась к расстёгнутой застёжке ремня на его спущенных до ботинок штанах. Вместе с ножнами сняла ремень и перепоясалась сама, просто завязав его узлом на талии. Подошла к мёртвому телу подруги, опустилась на колени, замерла, сложив руки на груди…
