- Я бы не назвал эту позицию проигрышной, - возразил Славин. - Даже совсем наоборот: благодаря тому что мы поработали с содержимым контейнера, в обращение вышла меченая купюра. Мы получили след: от Иванова - к Кулькову. Если мы соберем неопровержимые доказательства того, что Кульков не сдавал в банк рубли или мелочь, - Славин усмехнулся, - меняя их на престижный с т о л ь н и к - я и такое не имею права исключить, - если ему не одолжил кто-то эту ассигнацию накануне партии в преферанс у профессора Иванова, тогда мы взяли бога за бороду.
- У бога не было бороды, - улыбнувшись, сказал Груздев, - только чуть намеченные усы. Вглядевшись в настоящую иконопись, вы убедитесь, что эта пословица носит несколько богохульский характер...
- Поправка принята, - согласился Славин. - Богохульствовать не есть хорошо. Вношу предложение: ваши люди устанавливают всех тех, с кем жизнь сводила Кулькова за последние двадцать, а то и двадцать пять лет. Я обозначил этот временной отрезок не случайно; как сказал мне Константинов, во время допроса следователем Васильевым инженера Ножкова, проходившего в качестве свидетеля по делу Пеньковского, тот упомянул некоего Гену, который дважды играл в преферанс вместе с полковником, когда тот отдыхал в Сочи: "Молодой парень, кажется москвич, очень предупредителен, фамилия мне не известна". И все. Пеньковский на допросах про этого самого Гену ничего не показал: "Меня окружала тьма людей во время отпуска". Так что Гена тогда завис. Гена - это Геннадий, не правда ли? Если ваше подразделение соотнесет даты отпусков Пеньковского с отпусками Кулькова, просмотрит в Сочи фамилии всех тех, кто отдыхал в ту пору вместе с г о л у б е м, мы, полагаю, сможем внести несколько дополнительных штрихов в портрет Геннадия Александровича. Не находите?
- Дело-то горячее, Виталий Всеволодович, а задача, которую вы ставите, займет уйму времени.
- А я вам уйму времени не даю. Я вам даю два дня. И не более того.
В дверь постучали.
- Занят, - раздраженно бросил Славин. - Чуть позже, пожалуйста!
- Виталий Всеволодович, - голос секретаря Людочки был извиняющимся, генерал Шумяков звонит по ВЧ, крайне срочное дело.
Славин сорвался с кресла, словно мальчик, выбежал в приемную - когда проводил оперативные совещания, все телефоны замыкал на секретариат, - схватил трубку:
- Слушаю, Алексей Карпович!
- Я уже на месте, так что все в порядке, - сказал Шумяков, чуть покашливая. - Звонков от интересующего нас лица не было, а фамилию врача, гомеопата этого самого, у которого одалживал деньги тот, о ком шла речь, я вспомнил: Бензелев Николай Васильевич... "Из Женевы от нашего специального корреспондента"
