...Ночью, через восемь часов после р а з ъ е з д а разведчиков ЦРУ по Москве, был зафиксирован выход в эфир передачи Мюнхенского разведцентра; расшифровке, ясное дело, не поддавался.
Утром генерал вызвал Груздева.
- Я вам нужен, товарищ генерал? - спросил тот, входя в кабинет.
Генерал, усмехнувшись, переспросил:
- "Я вам нужен"? - Вопрос таил в себе некую безысходность семейной трагедии. - Где Славин? Если вас не обременит моя просьба, поищите его, он мне очень нужен: вопрос с профессором Ивановым я намерен поручить ему. Сегодня же... "Не надо плакать в море"
Ирина Прохорова, подруга Славина, нежданно-негаданно получила отгул, полторы недели, и вылетела в Пицунду, к Алябрику, в пансионат "Апсны".
Каждое утро она спускалась на пляж, к самой кромке зеленого, прозрачного моря, и лежала не двигаясь, ощущая, как солнце стягивало кожу; она никогда не обгорала, могла жариться весь день, загар был шоколадный, ровный. "Ты мой гогеновский человечек, - шутил Славин, - нежность моя..."
Первые дни она сразу же засыпала под монотонный, убаюкивающий плеск моря, - работать приходилось с "захлестом", особенно в связи с диссертацией; потом стала брать с собою книгу: почему-то решила учить итальянский; очень понравилось, как там произносят "прего" - "пожалуйста". Славин заметил: "Ты живешь деталью; это опасно, рискуешь пропустить главное".
На четвертый день рядом с нею устроилась супружеская пара с маленькой девочкой: поджарый молчаливый мужчина и женщина с красивой седой головой; Ирина краешком глаза наблюдала, как та делала гимнастику, очень утомительную, не менее часа. "Вот молодец наверняка не менее сорока, а как прекрасно сохранилась, великолепная фигура, а дочурке года два. Роды никак на нее не повлияли умница, не позволила себе расплыться - трагедия многих женщин..."
После гимнастики женщина долго плавала вдоль берега, а потом начинала играть с девочкой, бросая ей большой гуттаперчевый мяч; та визжала от счастья, гонялась за мячом по пляжу; однажды споткнулась об Ирину, упала на нее; обняв мягкое, податливое тельце - лопаточки словно крылышки, - Ирина ощутила совершенно особый запах младенцев: молоко и цветочное мыло; сладость какая...
- Как зовут вашу доченьку? - спросила Ирина, подняв маленькую над собою.
- Это внучка, - улыбнулась моложавая седая женщина. - Машенька.
Ирина поцеловала девчушку, с трудом выпустила ее из рук - такая доверчивая нежность - и вдруг подумала: "А ведь я моложе этой бабушки всего на шесть лет. Ну, на семь, от силы... А у меня нет такого маленького, нежного чуда... И, судя по всему, не предвидится..."
