В гордом одиночестве Дульсе выпила чашечку кофе с миндальным пирожным, затем, решив, что ее утреннее потрясение все оправдывает, заказала пятьдесят граммов коньяка и решила едва ли не в первый раз закурить на людях.
— У вас не занято? — услышала она приятный мужской голос.
— Нет, — покачала головой Дульсе и затушила сигарету, почувствовав, что на нее вот-вот нападет безудержный кашель.
— Мы с вами уже где-то виделись, — продолжал голос.
Дульсе подняла голову. Ей улыбался приятный молодой человек в тонкой льняной рубашке, очень простой, но очень дорогой.
— Правда? — слабо улыбнулась Дульсе. — Я что-то не помню. Но вы все равно можете сесть.
— Ну как же, — продолжал молодой человек. — Где-то с час назад я видел вас в городе недалеко от пристани. Вы были не одна, а я, не зная, как заговорить с вами, спросил, не знаете ли вы, где занимаются виндсерфингом.
— И что я вам ответила? — понуро спросила Дульсе. Молодой человек весело рассмеялся, как будто Дульсе сказала что-то очень остроумное.
— Вы мне ослепительно улыбнулись, так что от вашей улыбки мое сердце просто растаяло, и ответили, что понятия об этом не имеете, но сами давно мечтали оседлать морскую волну, как коня.
«Ну, Лусита! Браво!» — засмеялась Дульсе и, повернувшись к молодому человеку, вслух сказала:
— По крайней мере, я не ввела вас в заблуждение и не указала неверного направления.
— А где же ваш спутник? — с интересом спросил молодой человек, окидывая взглядом кафе.
— Его здесь нет, — ответила Дульсе, которую начала развлекать эта ситуация.
— Вы поссорились?
— Ничего подобного. Просто... — Дульсе уже хотела было признаться, что ее собеседник разговаривал не с ней, а с ее сестрой, но вовремя удержалась. «Раз уж я подстрижена и одета, как Лус, что если я буду и вести себя так же, как она? — решила Дульсе. — Интересно, что из этого получится?» — Просто он показывал мне город, я выделила ему два часа, а теперь они закончились. Как говорит моя тетя Кандида, «хорошенького понемножку».
Молодой человек весело расхохотался. Похоже, он был готов с восторгом воспринимать все, что приходило Дульсе в голову. «Как, оказывается, это просто, — подумала она. — Главное — говорить уверенно и с умным видом».
Если бы Дульсе была самой собой, ей, возможно, стало бы неловко вести такую пустопорожнюю беседу с малознакомым человеком, но в том-то и дело, что сейчас она была как бы в маске Луситы и говорила от ее лица. Это был веселый маскарад, а на маскараде все дозволено.
