Последнее относилось к дюжим молодцам, караулившим окно и дверь. Те подошли ближе, наставив дула на провинившихся.
— Самое правильное было бы сейчас попросту убрать вас, — сказал Шеф очень спокойно, отчего его слова прозвучали особенно зловеще. — Но вас спасает одно — только вы видели эту девчонку. И вы должны ее найти. Это ваш единственный шанс сохранить жизнь. Вытащите ее хоть из-под земли. Поняли?
Кике молча кивнул, а тощий Чучо промямлил:
— Поняли, Шеф, как не понять.
Шеф вытер вспотевший лоб большим клетчатым платком.
Если бы сейчас сцену, разыгравшуюся в рыбацкой хижине, мог наблюдать отец Лус и Дульсе Рикардо Линарес или любой другой служащий страхового агентства, он бы немало удивился. Ведь грозный шеф, глава крупной преступной группировки, с недавнего времени державшей в страхе все Акапулько, был не кто иной, как их бывший сотрудник, начальник отдела Федерико Саморра!
Пять лет назад он попал в тюрьму — была доказана его причастность к ряду громких убийств, поразивших Мехико, выяснилось также, что он занимался транспортировкой наркотиков, поступавших в США из Южной Америки. Тогда Саморра получил такой срок, что у него не оставалось шансов когда-либо выйти из тюрьмы живым. Но этот человек был настоящим гением уголовного мира, и ему не составило труда организовать побег.
В этом ему помогли сокамерники — мелкий воришка и карманник Чучо и деревенский парень Кике, которого посадили за пьяную драку, закончившуюся убийством. И хотя так и не было доказано, что убитый — вожак деревенской шпаны — пал именно от его руки, в тюрьму попал именно Кике, всем остальным удалось отмазаться. У одного дядя служил в местной полиции, отец другого внес за своего сынка солидный выкуп, за третьего перед комиссаром, очень неравнодушным к слабому полу, похлопотала сестра. Получилось, что за убийство пришлось отвечать одному Кике. С тех пор он озлобился и разуверился в правосудии и в людях вообще.
Федерико Саморре вместе с сокамерниками удалось бежать, обезоружив охрану и ранив одного из тюремщиков. Они нашли убежище у оставшихся на свободе подручных Саморры, которые и подготовили бегство своего главаря. На несколько месяцев ему пришлось «уйти на дно», поскольку вся мексиканская полиция была поставлена на ноги, по всем полицейским участкам были разосланы его приметы, на вокзалах и рыночных площадях его портрет красовался рядом с фотографиями других особо опасных преступников. Саморре даже пришлось временно отпустить усы, чтобы изменить свою внешность.
