Рикардо покачал головой:
— Да кто же с этим спорит? Просто я беспокоюсь за них, уж очень они беспечные.
— Ты неправ, Рикардо, — возразила Роза. — Они вполне разумные и серьезные девочки. Дульсе так даже слишком серьезная.
— Еще бы, ты до сих пор в душе осталась той озорной девчонкой, какой я тебя встретил. Наша Лус точь-в-точь как ты в ее возрасте. Потому тебе и кажется, что Дульсе слишком серьезная.
Роза задумалась. Иногда ей казалось, что она недостаточно внимания уделяет дочери. Она чуть не сказала про себя «младшей дочери», хотя странно было так говорить о близнецах, которые появились на свет с разницей всего в несколько минут. И все же Дульсе действительно производила впечатление младшей рядом с уверенной в себе сестрой.
Часто ночами, когда ей не спалось, Роза думала о дочерях и пыталась представить себе их будущее. Казалось бы, ей не о чем было беспокоиться. Обе девочки оказались талантливыми и после окончания школы поступили в престижные учебные заведения: Лус в консерваторию, а Дульсе в Академию художеств по классу живописи. Роза чувствовала, что обе они относятся к родителям с искренней любовью и уважением. И все же она временами испытывала беспокойство, знакомое всем матерям. Разумеется, детство Лус и Дульсе было вполне благополучным по сравнению с тем, как росла сама Роза. И тем не менее ей казалось, что Лус и Дульсе слишком открытые и беззащитные, и она тревожилась о том, кто встретится на пути ее девочек в самостоятельной жизни.
Наконец после недели сборов, мучительного выбора гардероба для поездки был устроен прощальный семейный обед, на который кроме родителей, Томасы и тети Кандиды были приглашены брат Рикардо, Рохелио, с женой Эрлиндой и сыном.
Все родственники наперебой давали Лус и Дульсе советы.
— Смотрите, не лежите долго на пляже, — говорила Эрлинда. — Не заметите, как сгорите, и весь отдых будет испорчен. Я принесла вам замечательный лосьон для загара, я читала, что он дает самый лучший загар.
— Ну и ну, мои маленькие племянницы отправляются на завоевание Акапулько, — шутил дядя Рохелио. — Боюсь, что через неделю там не останется ни одного неразбитого сердца у мужчин моложе восьмидесяти лет.
— Что ты говоришь, Рохелио! — воскликнула его старшая сестра Кандида, с упреком глядя на брата. — Девочки едут отдохнуть. Они так много занимались в этом семестре. А ты им в голову вбиваешь разные глупости.
— Ну почему глупости, Кандида, — поддержала мужа Эрлинда. — Наши девочки уже выросли, не удивлюсь, если скоро нам придется гулять на свадьбах.
