Трубку опять взяла Дульсе.
— Мамочка, мы ведем себя очень хорошо, и мы очень осторожны. Гостиница прекрасная, большое спасибо папе.
— Скажи, что кормят прекрасно, — подсказала Лус.
— Ас Лаурой вы уже виделись? — спросила Роза.
— Да, тетя Лаура сегодня была и принесла нам замечательные подарки. Вам привет передала, — сказала Дульсе.
Разговор продолжался в таком духе еще некоторое время. Рикардо предпочел не перебивать женщин, благоразумно решив, что ему все равно будет все пересказано в мельчайших подробностях. Роза, Кандида, а потом и Томаса никак не хотели заканчивать разговор, выспрашивая у своих любимиц все новые подробности их поездки.
Наконец Роза сказала:
— Ну ладно, будем ждать вашего звонка завтра. Желаем вам хорошо повеселиться, и помните, что мы думаем о вас каждую минуту.
Повесив трубку, Лус и Дульсе еще некоторое время находились под впечатлением разговора с родными.
— Все-таки отличные у нас родители, — сказала Дульсе.
— Да, повезло нам, — отозвалась Лус. — Помнишь, как еще в школе нам многие завидовали.
— Конечно, помню. Мои подруги до сих пор удивляются, какая у нас мама и как она все понимает.
— Это потому, что мы примерные дочки, — с мудрым видом произнесла Лус. — А вот как начнутся у нас проблемы, неизвестно, что они все запоют.
— Ты иногда так себя ведешь, как будто сама ищешь приключений, — сказала Дульсе, критически оглядывая сестру.
— Ты не понимаешь, Дульсита, - сказала Лус важным голосом, — что я артистическая натура. А наш преподаватель драматического мастерства в консерватории говорила, что насущная потребность каждого артиста — самому испытать всю гамму человеческих переживаний.
— Ну и ну, — сказала Дульсе и хмыкнула. — Почему-то дон Клементе нам ничего подобного не говорил. Он говорит, что хороший артист — это прежде всего каждодневный труд.
— Все потому, что ваш дон Клементе старый, сухой педант, который уже ничего не помнит про переживания, — заявила Л ус. Но видя, что сестра уже готова обидеться и вступиться за своего преподавателя, поспешно сказала: — Да ладно, Дульсита, я просто пошутила. Ты же знаешь, как я люблю болтать. Давай лучше начнем одеваться.
Молодые люди собрались в гостинице «Ореаль» задолго до восьми часов. Рауль и Лукас уселись за столиком в баре и непринужденно посматривали в сторону лифта. Пабло Кастанеда вошел вскоре после них. Он был в светлой кремовой рубашке и полосатом галстуке, и внимательный наблюдатель мог понять, что он волнуется. Он не стал садиться, а занял наблюдательный пост у входа.
