Элена рассеяно слушала дочь. Элиу до сих пор не вернулся домой. Да он и дома-то почти не бывал. Они с мужем уже давно дали друг другу свободу, каждый жил своей жизнью, не ревнуя другого. И только недавно Элена поняла, что эта свободная, фактически бессемейная жизнь измучила ее и опустошила. Она находилась в состоянии тяжелой депрессии – состоянии, которое, очевидно, было хорошо знакомо ее сыну и привело его к наркотикам. От одной мысли о Лукасе Элена холодела. Но сейчас Лукас в больнице, он лечится. Ему будет лучше. Элена верит в это и не понимает, как Элиу может быть так равнодушен к сыну. Он даже не дает ей денег на лечение. Ну и бог с ним! Она вылечит сына, а с завтрашнего дня у нее начнутся сеансы с психоаналитиком, и ей наверняка станет легче. Во всяком случае, Элена надеялась на улучшение своего душевного состояния. Порой закрадывалась мысль о разводе, но смутно, неотчетливо. Хотя развод представлялся ей хоть каким-то выходом… Слова дочери Элена слышала как сквозь сон. Что ей было за дело до какого-то Паоло Суареса?..
Филомена убедилась, что в случае развода Марселу получит мало, очень мало. Франческа предусмотрительно оговорила в брачном контракте раздельное владение имуществом. Так что Марселу как пришел нищим, так нищим от них и уйдет. Однако Филомена, практичная и расчетливая, вовсе не хотела, чтобы он уходил. Она очень дорожила им как работником и не представляла себе, что будет с мясокомбинатом без Марселу. Поэтому она не преминула сообщить шурину, что его ждет после бракоразводного процесса.
Марселу выслушал Филомену с усмешкой.
— Я простил Франческу. И не собираюсь с ней разводиться, — тихо и бесстрастно сообщил он. – А если тебя волнует репутация семьи, то в полиции свое пулевое ранение я объяснил случайностью. Чистил пистолет, не знал, что в стволе есть патрон. Жена, увидев кровь, страшно перепугалась и до сих пор пьет транквилизаторы. Так что честь семьи спасена.
Франческа, проходя мимо, невольно услышала все, что говорил Марселу. Дыхание у нее перехватило, в висках застучала кровь, в глазах вспыхнуло пламя бешенства: «Подумать только! Он ее простил!». Она вихрем вылетела из дома, села в машину и погнала ее к пиццерии «Ла Мамма». Сейчас она разберется с мерзавкой Аной и ее незаконнорожденными детьми!
Когда она вошла в пиццерию, нервы ее были как натянутая пружина. Народу там было, как всегда, полно. Сияя белозубой улыбкой, Ана разговаривала с одним из посетителей. Как только она узнала Франческу, улыбка с ее лица на миг исчезла. Но тут же Ана вновь улыбнулась: она не боялась, не желала бояться этой мымры!
