— Золото! Чистое золото! – сказала старушка. – Если бы пенсия у меня была побольше, мы с ней и не расставались бы. Но куда мне еще один рот, я и так у вас в нахлебницах. А девочка замечательная – старательная, трудолюбивая. У меня все так и блестит с тех пор, как она у меня поселилась. А признаюсь, приняла я ее неохотно: молодежь – она ведь всякая. С ней бывает и трудно.
— Я рада, что ваше мнение и мнение Карины совпадают. Дочка тоже очень хвалила свою подружку. Ну что ж, думаю, у нас в пиццерии ей понравится. Люди у нас хорошие. Работы, правда, много, но если она трудолюбивая, то и это ей по вкусу будет.
— Спасибо тебе, Ана, у тебя такое доброе сердце! – с чувством сказала дона Залмира.
— Да не за что, — улыбнулась Ана и встала.
Она обратила внимание на хорошенькую девушку в мини-юбке и с длинными волосами, которая оглядывала зал, словно кого-то искала. Ана подошла к ней.
— Чем могу быть полезна? – спросила она.
Девушка уставилась на нее своими большими глазищами – что-то в ее взгляде очень не понравилось Ане – и сказала, что ей нужен столик без соседей.
— Столик на одного? – переспросила Ана. – Боюсь, что придется немного подождать, сейчас нет ни одного свободного…
— А вы меня не узнаете? – вдруг спросила девушка. – Сама я была у вас в детстве, но здесь часто бывает моя мать, а моя тетушка – владелица этого заведения.
Девушка говорила высокомерно и еще больше не понравилась Ане.
— Владелица? Должна сказать, что вы ошибаетесь, мы с вашей тетушкой владеем этой пиццерией на паях.
— На паях или не на паях, но у вас вид настоящей кухарки! – вдруг выпалила девушка, и лицо ее перестало быть даже хорошеньким, а стало просто злым. – Непонятно, как это Марселу прожил с вами столько лет!
Ана обомлела, но, чувствуя, что это только начало, увлекла посетительницу в заднюю комнату. И тут уж та дала себе волю.
— Нечего Марселу шантажировать! – кричала она. – Нечего подсылать к нему детей! Все равно он к тебе не вернется! Прихожу я сегодня в кабинет к Марселу, а там ваш старшенький: «Не оставляй мать, прошу тебя!» — передразнила она, и тут же лицо ее опять искривилось злобной гримасой. – Так вот, забудь о Марселу. Я теперь женщина его жизни! А с тобой у него все кончено!
Слушая гадюку, которая все брызгала и брызгала ядом, Ана сначала похолодела: «Так вот она разгадка. Вот о чем хотел поговорить Марселу с детьми! А дети ничего ей не сказали. Не захотели причинить ей боль. А Марселу-то! Марселу!»
