— Нет, им будет за меня стыдно, а я этого не переживу, — едва не плача выговорила Ана.
— Знаешь, нынешняя молодежь совсем не такая, какими были мы. Они живут по-своему, у них более широкие взгляды. С ними труднее сладить, это правда, но они лучше, чем были мы в их годы.
Так думал Жука, человек с немалым жизненным опытом, добрым сердцем и хорошей головой. И может быть, он не ошибался?
Наконец Ана решилась и позвала своих детей для серьезного разговора.
— Я не хочу, чтобы вы считали меня лгуньей, — начала она. – Не хочу, чтобы вы думали, что я всю жизнь обманывала вас… — Ана остановилась и перевела дыхание. Двое юношей и Карина сочувственно смотрели на мать. – Дело в том, — продолжала Ана, — дело в том, что ваш отец… у вашего отца всегда была другая жена. С ней он венчался в церкви по всем правилам. А на мне он не женат. Я всего лишь его любовница.
Выпалив последнее слово, Ана замерла, ожидая, что сейчас на нее обрушатся громы небесные, но вместо грома раздался скрип двери. Она открылась и вошел Марселу.
— Поцелуйте своего папочку, — обратился он к детям, — ему пришлось уехать из города по делам.
Тут нервы Аны не выдержали, и впервые в жизни она закричала:
— Не лги, Марселу! Не лги! Не могу больше слышать, как ты изворачиваешься! Дети уже все знают!
— Что – все? – насторожился Марселу. – О чем ты?
— О том, что вы с мамой не женаты. Что у тебя другая жена. Да мы это и раньше знали, — проговорил Сандру.
— Раньше? – обомлела Ана. – Откуда?
— Подросли и догадались, — с улыбкой сказал Жулиу. – Мы же видели, что у вас не все благополучно. Что вы ничего нам не рассказываете.
— И решили помалкивать, — прибавил Сандру.
— Так, выходит, я зря все эти годы промучилась, — сказала Ана и заплакала. В ее слезах было все: и ее горе, и ее радость.
Дети ласково поцеловали заплаканную мать. Наверное, родителям было о чем поговорить наедине. Из газет они знали и о том, что жена отца на днях умерла.
— Какие хорошие у нас дети, — растроганно сказал Марселу. – Они молчали, чтобы не причинить нам лишних огорчений. Таких детей я в жизни своей не видел.
Ана не могла удержаться от упреков, ее исстрадавшаяся душа жаждала правды. Избавившись от одной лжи, она жаждала избавиться и от всей остальной. От лжи, которая калечила ей жизнь и омрачала душу.
— Хватит! Хватит! Хватит! – страстно говорила она. – Наконец-то я избавилась от страшного кошмара! Двадцать лет я лгала! Но больше не хочу слышать никакой лжи! Не вздумай больше приказывать своей секретарше, чтобы не подзывала тебя к телефону! Говорила, что тебя нет на работе! Все это в прошлом и не повторится. Новый кошмар мне ни к чему. Франческа мертва. Детям все известно. Сейчас ты поедешь в дом, где жил до сих пор, соберешь чемодан и переедешь сюда, чтобы жить со своей семьей. Твое место здесь, с нами! Ты изолгался, Марселу! Но твоей лжи наступил предел!
