Солдаты, не вышедшие ещё из строя, шли обремененные всевозможной поклажей из Москвы. Каждый хотел что-нибудь захватить и доставить на родину, забыв, во время пребывания в городе, запастись необходимым.
Весь обоз походил скорее на толпу, нагрянувшую в беспорядке из неведомой страны, наряженную в всевозможные одежды и теперь уже напоминавшую собою маскарад. Эта толпа шла впереди во время отступления, постоянно нарушая порядок, желая оградить награбленное имущество от расхищения солдат. Но так как среди узких улиц, загроможденных обломками разрушенных домов, обозы, повозки, кареты и коляски всевозможных видов постоянно наезжали друг на друга, то толпе было приказано обождать, пока не пройдут строевые войска. При этом происходила ужасная суматоха и беспорядок, впоследствии повторявшиеся при каждом переходе.
Сам Наполеон с величайшим трудом пробирался среди этого хаоса. Хотя невозможность тащить за собою эти громадные обозы была очевидна для всех, не было дано приказа их покинуть. Это не было сделано, быть может, ввиду того, чтобы не лишить побежденных последнего утешения, после неимоверных испытаний. К тому же среди награбленной добычи находились съестные припасы первой необходимости, а повозки и кареты могли служить позднее для перевозки больных и раненых. При этом имели в виду и нападения казаков, которые без всяких распоряжений могли заставить покинуть награбленное имущество, что действительно и произошло позднее.
Среди этой толпы находились многие французы с семьями, изгнанные из Франции во время революции и обратившиеся к императору с просьбой о разрешении вернуться в отечество. Им не оставалось другого выхода. Внушив к себе этим шагом презрение со стороны русских, они были вынуждены следовать за армией; всем им приходилось особенно плохо; их было более жаль, нежели солдат. Им было бы, конечно, выгоднее идти впереди, но на это они не смели решиться, опасаясь погибнуть мученической смертью при нападении бродивших повсюду крестьян и казацких отрядов. Поэтому им приходилось, заранее обрекая себя на верную гибель, выжидать, пока пройдут войска.
Таким образом мы 19 октября добрались до Соснецкого, 20-го и 21-го до Чашкова; 22-го до Руднева, 23-го до Букозова, 24-го до Митьева и 25-го до Боровска, по указанному пути в Калугу. Во время этих переходов шел холодный дождь, дороги сделались непроходимы, платье обледенело. Обозы и пушки и прочее застревали до осей в топях, откуда их вытаскивали с величайшим трудом.
