Поэтому если я на мгновение и залюбовался ею, когда она открыла кран, чтобы налить в стакан воды, то только потому, что для меня это уже рефлекс.
Элисон повернула голову в мою сторону и спросила:
– Тебе что-нибудь налить?
– Нет, спасибо.
Она невидящим взглядом смотрела на стакан.
– Еще вчера Эмма была здесь, – глухим голосом сказала она, – она так хотела мне помочь, что я разрешила ей встать на стул и вымыть посуду. А я только вытирала. Она казалась такой взрослой.
Стакан выскользнул из пальцев Элисон. Когда он разбился о дно раковины, она уже снова рыдала.
– Ну ты что, ты что, – сказал я, вскакивая со стула и подбегая к ней.
Она не выпрямилась и не повернулась, поэтому мне пришлось наклониться к ней и обнять сзади. Мы на несколько мгновений застыли в этой неудобной позе – мне хотелось, чтобы она почувствовала – я рядом.
– Я просто не могу о них не думать, – произнесла Элисон. – Где они? Что сейчас делают? Им страшно? Их кто-то обидел?
– Я понимаю…
В первый триместр беременности жены в моем мозгу в качестве неожиданного эффекта отцовства образовалась отдельная область, отвечающая исключительно за беспокойство о детях. И даже когда мысли заняты чем-то совсем другим, этот участок не перестает мягко пульсировать.
Сейчас он громко стучал.
– Похоже, у меня по-прежнему шок, – сказала она, – если бы я попыталась осознать это по-настоящему, я бы просто потеряла сознание.
– Ну да, – ответил я.
Пытаясь успокоиться, она делала такие глубокие вдохи, что содрогалось все тело. Я погладил Элисон по спине, надеясь, что от этого ей станет легче.
– Завтра к вечеру все будет кончено, – сказал я, – нам просто надо держаться вместе, делать, что они велят, и тогда все будет хорошо.
– Я знаю, знаю. Если бы не это…
Она не смогла договорить. Я еще какое-то время не выпускал ее из объятий.
– Скотт, если мы их потеряем, я…
– Тсс… Не надо об этом думать. Так ты им все равно не поможешь.
– Я знаю, но…
– Тсс… – повторил я, как будто озвученная мысль могла обрести власть над реальностью.
Мы стояли так до тех пор, пока Элисон не нашла в себе силы от меня отстраниться.
– Прости, – вновь сказала она.
– Тебе не за что передо мной извиняться.
Она шагнула к раковине, чтобы убрать осколки, но я преградил ей путь.
– Я сам все сделаю. Правда. Ты, главное, не волнуйся.
Она на мгновение застыла в нерешительности.
– Хорошо. Думаю, мне лучше лечь в постель.
– Отличная мысль.
– Будет ли… будет странно, если я пойду в комнату близнецов?
