Раненый разбойник чарам сопротивлялся недолго - накинул плащ и вышел из палатки. Несшие вахту разбойники не посмели окликнуть предводителя - мало ли, пошел человек до ветру, так зачем на брань нарываться. Прошел Хельдвинг всего несколько шагов. И из леса на него выпрыгнул тот самый волк. Человек успел достать кинжал - единственное оружие, которым он пока еще мог более-менее владеть - и полоснул им перед мордой зверя, но зацепить не успел. Волк навалился на него всей тушей и прижал к земле. Миг, и на груди разбойника уже сидит воин в кольчуге, одним коленом прижимая руку с кинжалом.
-Не дергайся, человече, меня послали сказать тебе. Мой хозяин видел твой бой. Ну ты понял какой. Так уж получилось, что ты бился с заклятым врагом моего господина. И он предлагает тебе средство для мести. Ты согласен?
-Да, - не раздумывая выпалил Хельдвинг. Да и что тут раздумывать? Отомстим, а уж потом задумаемся о цене.
Волк оскалился в усмешке, больше похожей на тот самый оскал разозленного хищника:
-Повторяй за мной. Вечной Тьмой клянусь служить силе Предначальной и да не будет мне человеческого посмертия ежели даже мука Хеля отвратит меня от дела служения Мраку и владыкам Его, и да будет мне Тьма в том свидетелем и порукой.
- Вечной Тьмой клянусь служить силе Предначальной и да не будет мне человеческого посмертия ежели даже мука Хеля отвратит меня от дела служения Мраку и владыкам Его, и да будет мне Тьма в том свидетелем и порукой, - повторил Хельдвинг даже не вникая в произносимые им слова. Над плечом воина сгустился клубок мрака, словно кусочек тучи оторвался и спустился вниз. Увидев это, Волк достал выточенный из единого монолита черного камня нож и неуловимо быстро чиркнул им через всю грудь Хельдвинга от правого уха до левого бедра.
-Тьма слышала, кровь видела. Тело гибнет, дух свободен, - проговорил Волк на уродливо звучащем языке, придуманном первыми Темными - Миттео и компанией. Черный нож покраснел, раскаляясь, мелко-мелко задрожал в руке воина, а потом сам собой вырвался из его руки и вонзился напротив макушки Хельдвинга. Снег в этом месте обильно пропитался кровью, хотя неоткуда было ей взяться. Кровь на глазах темнела, пока не обрела идеально черный цвет. Тогда ее ручейки потекли к надрезу, обволакивая тело, но не оставляя следов. Когда последние капли или крохи этой черной субстанции исчезли внутри разбойника, рана сама собой затянулась, и он открыл глаза.
Все участники этой сцены вернулись кто куда. Волк шагнул в портал, вновь открытый магом, а Хельдвинг приказал сняться с бивуака и без посторонней помощи (несмотря на рану, оставленную Канном), лихо запрыгнул в седло.
