-Держи, - один разбойник передал напарнику жбан с темным пивом. Тот протянул руку, принял сосуд. И обратил внимание на странно раскрытые глаза товарища, смотрящие на него невидящим взором. Не успел любитель пива и "развлечений" с эльфийками ни крикнуть, поднимая три с половиной десятка спящих товарищей, ни выдернуть меч из ножен, как из-за спины напарника ему в глаз вонзился изогнутый нож-засапожник.
Темная фигура, вышедшая из-за спины второго разбойника, вытерла окровавленную дагу и вернула в ножны за голенищем кожаного сапога нож. Тут же рядом на снегу оказался орк и, чуть погодя, молодой человек в некогда красивой и богатой одежде, сейчас же чуть грязноватой от ползанья по снегам, держащий в одной руке меч, в другой - длинный посох. Первый, тот, что убил часовых, собрал их оружие - пригодится, когда пленных выпустят и, умело скрываясь в тени, двинулся к еще горящим кострам. По пути ему пришлось снять еще одного дружинника, не вовремя решившего прогуляться до ветру. Так никем не замеченный, он добрался до большой крытой повозки, в которых держали пленных. На створках телеги висел замок, но не было времени искать у кого ключи и вырезать весь лагерь - втроем они бы не справились со всеми разбойниками даже с помощью магии Шакура. Но Канн не зря в свое время водился с романтиками торговых трактов. Вскрывал замки он конечно не очень виртуозно, но при помощи даго с этим справился. Но не очень чисто - скрежет и металлическое клацанье привлекли внимание то ли еще не заснувшего, то ли очень чутко спавшего разбойника. Тот высунул голову из палатки, но геройствовать не стал. Тихо разбудил товарищей и, как только клетка была открыта, закричал:
-Тревога, напали!!!
Канн чертыхнулся, всучил сверток с трофейным оружием эльфам и приготовился отправить в посмертье всякого, кто дерзнет напасть. Одновременно началась возня на другом конце лагеря. Это Удрук и Шакур схватились с разбуженными охотниками за рабами. Залязгала сталь, ударяющаяся о сталь, засверкали бьющие с неба белоснежные зигзаги молний, один из шатров загорелся от попадания огненного шара. На его крыле сражение пока было слабее - всего пяток мечников схватилось с полуэльфом и освобожденными им Перворожденными. Естественно, все пятеро были мертвы. Троих подрезал Лаэрдинн, еще один пал от меча главного эльфа и последнего кинжалом прикончила одна из трех женщин. По счастью, у двоих из убитых оказались луки с полными колчанами, так что небольшая армия обзавелась бьющими без промаха стрелками. Но успех был временный. Разбойники, точнее, их набольший, дураком отнюдь не был. Потеряв восьмерых в схватке с магом и орком (на самом деле погибло только трое, остальных кого подранило, кого контузило) и пятерых на крыле эльфов и Канна, он смекнул, что к чему и отдал приказ отступить. Оставшиеся в живых, не показав многократно уступающему по численности врагу спину, отошли к шатрам и выстроились в почти правильный воинский строй. Это дало возможность отряду путников встретиться.
