— Понятно, — вздохнула девушка, — и весьма печально. Я надеялась, доктору Торндайку удастся выиграть дело. Что произошло с Рубеном?
Я заранее боялся этого вопроса и, чтобы ответить на него, откашлялся и уперся взглядом в пол:
— Магистрат отказал выпустить обвиняемого под залог, и Рубена взяли под стражу.
— Что?! — воскликнула она, бледнея как полотно. — Его посадили в тюрьму?
— Не как осужденного. Он арестован до суда. Временно задержан.
— Но он в камере?
— Да, в Холлоуэйском каземате.
Несколько секунд она смотрела на меня безмолвно, с каменным выражением лица и расширенными зрачками, затем у нее перехватило дыхание, она отвернулась и, вцепившись в край каминной полки, опустила голову на руку и разразилась рыданиями.
Я не считаю себя сентиментальным и импульсивным, но при виде бескорыстного горя этой сильной и смелой девушки, очевидно, глубоко преданной Рубену Хорнби, растрогался бы, наверное, и камень, и деревянный истукан. Я сел с ней рядом, мягко взял ее за руку и бессвязно пробормотал хриплым голосом слова утешения. Через несколько минут она пришла в себя и высвободила руку.
— Простите, что причинила вам неудобство, — прошептала она. — Мне жаль, что я утратила самоконтроль и впала в уныние. Просто я вбила себе в голову, что вы — самый лучший друг, мой… и Рубена.
— Так и есть, дорогая мисс Гибсон, — промолвил я. — И мистер Торндайк, мой коллега, тоже друг — ваш и Рубена.
— Конечно, — сквозь слезы закивала она, — но я не готовилась к такому повороту событий, я искренне верила в доктора Торндайка, а теперь сложилась ужасная ситуация, и меня мучают дикие мысли о том, что будет дальше. До сих пор происходящее казалось мне кошмаром, но ненастоящим, а словно в страшном сне. Я думала, что проснусь — и все пройдет, рассеется. Однако Рубен в тюрьме, и это не сон, а явь, вот почему страх парализовал мои мысли и чувства. Бедный мальчик! Что с ним станет? Ради бога, доктор Джервис, скажите прямо: он погибнет? Почему? Ведь он ни в чем не виноват!
Что мне было ответить? Я слышал, как Торндайк ободрял Рубена, и знал своего друга настолько хорошо, что ни разу не усомнился в его словах. Если он обещал спасти юношу, значит, спасет. Но мисс Гибсон я не мог сообщить об этом и сначала ограничился тем, что попытался ее успокоить, однако в итоге сдался.
— Вам нельзя так тревожиться, — погладил я ее по руке. — Доктор Торндайк уверен в невиновности Рубена и надеется доказать ее всему свету. Но это строжайший секрет, я и так слишком разоткровенничался с вами, — договорил я, ощущая укор совести.
