Перовский, словно забыв о Маслове, пускал клубы дыма. Маслов рискнул и тихонько, чуть заметно, хихикнул. Перовский отодвинул кальян и сделал губами непристойный звук. Маслов снова хихикнул, но теперь уже уверенней.
- Ты чему смеешься, полковник? - нахмурился губернатор. - Надо мной смеешься?
- Помилуйте, ваше высокопревосходительство, что вы. Я просто восторгаюсь вашим уменьем пускать дымы из этого адова приспособления.
Перовский посмотрел на Маслова сощуренными глазами и покачал головой. Маслов подумал, что сам он качает точно так же головой в том случае, если называет кого-либо из своих подчиненных "дубиной".
"Ай-яй-яй, - быстро подумал полковник. - Не угадал я. Плохо дело".
И он напустил на свое лицо непроницаемо-холодное выражение, которое так нравилось гражданскому губернатору. Именно, когда он сделал такое лицо, гражданский губернатор сказал ему: "Вы думающий человек, мосье Маслов. Мне приятно бывать вдвоем с вами".
Маслов запомнил эти слова на всю жизнь и именно тогда начал было учить своих подчиненных "делать лица". Но ничего путного не вышло: Маслову рассказали, что ротмистра Поршнева за разучиванием лиц застала супруга и за это избила жестоко мужа, заподозрив его в неверности.
- Скажи мне, полковник, - после короткого молчания спросил губернатор, что у тебя за ссыльный лях в Орске живет?
- Витковский?
- А я почем знаю! - пожал плечами Перовский. Маслов чарующе улыбнулся:
- Ну, конечно, он, ваше высокопревосходительство. Он, он, больше там нет никого.
- Что скажешь о нем?
В считанные секунды Маслов должен был догадаться, какого ответа губернатор ждет, и решить, какой ответ надо дать, чтобы не попасть впросак.
- Не лучше ли мне, ваше высокопревосходительство, дать оценку Витковскому не моими словами, но материалами, на него собранными? - сманеврировал Маслов, ожидая, как разговор повернется дальше.
- А у тебя язык-то есть? Язык? - И, высунув свой красный, лопатой, язык, губернатор тронул его мизинцем.
- Он ссыльный, ваше высокопревосходительство, а это, по существу, определяет все.
- Не о том спрашиваю, полковник. Ты не финти, не финти.
- Как можно, ваше высокопревосходительство...
- В том-то и дело, что нельзя. Бунтовщик, верно, а?
- Бунтовщик, ваше высокопревосходительство.
- Ваше высокопревосходительство бунтовщик?!
Маслов сконфузился.
- Что вы, помилуй бог, Василий Алексеевич!..
- Экий ты, право, - усмехнулся Перовский и поднялся с кресла.
Обошел Маслова и, остановившись перед ним, понюхал воздух. Потом взял жандарма обеими руками за голову и, приблизив к себе, обнюхал полковничьи волосы, обильно смоченные ароматною водою.
