– Эй, пацан… как там тебя? Здорово рисуешь!
– Спасибо, – бодро откликнулся я.
– Не против, если я себе оставлю? – снова спросил он, помахав рисунками, где я постарался максимально достоверно изобразить особенно понравившиеся моменты их утреннего поединка. Лучшие удары, блоки, напряженные тела и сосредоточенные лица… Наброски получились яркими, прямо-таки живыми, хоть и черно-белыми. Но в них была своя, совершенно особая красота, которая, судя по всему, пришлась по душе этим суровым людям.
– Забирай, конечно. Мне ни к чему.
– А ты еще что-нибудь умеешь рисовать? – неожиданно поинтересовался блондин.
Я кивнул.
– Природу, людей, зверей…
– А море сможешь?
Я улыбнулся.
– Не пробовал. Но ничто ведь не мешает поэкспериментировать, правда?
– Корабль ему нарисуй, – со смешком посоветовал цыган. – А лучше два. Или три. Этот придурок с севера. Они там все малость сдвинутые.
– Сам ты придурок, – беззлобно отозвался блондин. – Я просто на море вырос. Скучаю. А ты, малой, иди спать. Мы теперь до утра отсюда не сдвинемся.
– Точно не сдвинетесь? – с подозрением переспросил я.
Здоровяк лениво кивнул.
– График у принца почти не меняется. Так что отдыхай. А к рассвету, так и быть, возвращайся.
– Меня вообще-то Маром зовут, – на всякий случай напомнил я.
– Нерт, – скупо отозвался блондин.
– Зиль, – во всю немаленькую пасть зевнул цыган.
Я отсалютовал им грифелем, а потом развернулся и в самом деле отправился к себе. Правда, не спать, а заниматься кое-чем поинтереснее.
* * *
На следующий день все прошло по тому же сценарию. Утренняя побудка, смена караула, тренировка, завтрак в компании приближенных, долгая работа в кабинете, встречи, бумаги, обед, снова бумаги, опять встречи и всякая другая хренотень… Нерт и Зиль, отпрыгав положенное время в «спортзале», отправились отдыхать. Им на смену пришли трое других головорезов, которых я не знал: один из них остался караулить пустые покои, а двое других, на пару со мной, целый день таскались за его высочеством по дворцу.
Во время обеда, чтобы дать принцу небольшой перерыв, я переключил внимание на герцогиню эль Мора, набросав персонально для нее ошеломительно красивый портрет. Леди осталась им весьма довольна, о чем во всеуслышание сообщила, когда император покинул обеденный зал. После этого на меня стали коситься с неподдельным интересом, настроение придворных насчет моей персоны явственно изменилось. А уже после ужина, который случился строго по расписанию, парочка самых прогрессивных леди не погнушалась выловить меня в коридоре и попросила уделить им немного внимания.
