Ну и главное, Ванька познакомил нас с соседями, жившими напротив. У «соседей напротив», в отличие от любимой тетушки, уже был телевизор. Большой, черно-белый, народными средствами переделанный в псевдоцветной. Только не надо думать, что какой-то умелец с паяльником присобачил к стандартному «Рекорду» блок цветности и вставил другой кинескоп. Зачем такие сложности, все делалось намного проще: на экран крепилась какая-то хитрая трехцветная пленка, верхняя часть у которой была синей, отвечающей за небо, средняя — красной, там в основном мелькали людские лица, а нижняя — зеленой, под цвет травы. И что самое интересное, действительно в некоторые моменты создавалась иллюзия, что изображение, которое ты видишь, — цветное.
Телевизор — это, конечно, вещь, но не самое главное. Особенно в те времена и в деревне. Смотреть можно было только один центральный канал, по которому за весь вечер только один кинофильм и увидишь, да и не факт, что новый и интересный. Главное, что у «соседей напротив» были дети: пацан, по-моему его звали Колькой, был он на год старше нас с Лешкой, и еще две девчонки. Одна из них была наша ровесница, а другая постарше, лет пятнадцати. Ну Колька — то персонаж случайный, не сильно умный, заметно неотесанный, и ничем не примечательный, в общем, настоящий деревенский парень-увалень. Его младшая сестрица тоже особой роли не играет, а вот старшая, вроде ее звали Тоней, была настоящая Дульсинея. Довольно симпатичная, складная, и уже сформировавшаяся девушка. И уж не знаю, чем я привлек ее внимание, но чем-то я ей приглянулся.
Мне было слишком мало лет, поэтому настоящего романа не получилось. Я еще не приобрел необходимой наглости, чтобы действовать смело, а она была слишком скромной, чтобы развратить меня и научить чему-то нехорошему, но полезному. Мы даже толком и не поцеловались ни разу, но сладость случайных прикосновений, сплетения рук, когда только внезапное появление возможных свидетелей не дает пойти дальше, я все-таки узнал. А уж свидетелей вокруг нас всегда хватало. У нее брат и сестра, у меня два брата: Лешка и Ванька, вечно вертевшиеся рядом, мы практически не могли побыть наедине. Так что все наши свидания проходили по вечерам на завалинке у ее дома.
О чем-то мы с ней говорили, наверное, я рассказывал про жизнь в большом городе, а когда темнело — слава Богу, темнеет на юге рано — она брала меня по свое крылышко, обнимая меня за плечи, и наши лица поневоле сближались. И если бы не наши родственники, суетившиеся рядом и болтавшие о чем-то своем, мы наверняка смогли бы соприкоснуться не только щеками…
