Она оскалилась и ударила свободной рукой по двери, послала вспышку магии в металл. Плетение порвалось, сияющие нити потемнели и уснули. Она отлетела от двери и впилась в полку, но все равно врезалась в Лира.
Он смотрел, моргая, на нее и на дверь, а потом опять на нее. Она с достоинством поправила длинные юбки.
— Как ты это сделала?
Он шагнул вперед, Клио отпрянула, но он прошел мимо нее, склонился к двери, щурясь. Его нос был в дюйме от металла. Он коснулся спящих чар. Свет вспыхнул перед ее глазами, он включил заклинание.
— Оно с погрешностями? — пробормотал он. — Оно старое, но…
Его бормотание стало неразборчивым, он скользил пальцами по металлу, легко управляясь со сложным плетением. Линии менялись, плясали под его пальцами, и Клио потрясали его плавные движения. Его навык… потрясал. Она едва могла уследить за тем, что он делал.
Лир выпрямился и повернулся к ней, хмурясь. Он окинул ее взглядом, но без злости. Будто… с интересом?
— Как ты это сделала? — спросил он, склонился и посмотрел на нее. — Что ты?
Он потянулся к ней. Клио увидела его руку возле своего лица — нет, маски — и не сразу смогла двигаться.
Она сжала его запястье.
Они застыли — она сжимала его запястье, его кончики пальцев зацепили край ее маски, собираясь поднять. Его пальцы легонько задевали ее щеку. Его лицо было близко, и Клио не могла даже моргнуть.
Ее сердце трепетало в груди, словно отрастило крылья бабочки, и медленная волна жара растекалась в ней. Она не трогала его с прибытия… не трогала с их первой встречи.
Как могло тепло его кожи под ее ладонью так сильно влиять на нее?
Она напомнила себе, что он был мастером соблазнения. Инкубом. Он был рожден, чтобы совращать женщин. Все в нем было искушением во плоти. Ей нужно быть сильной. Она не могла поддаваться его магнетизму.
Она потянула за его руку. Лир отпустил ее маску, позволил убрать его руку. Она заставила свои пальцы разжаться, отпустила его запястье, и он отошел, лицо было нечитаемым. Он повернулся и прошел к входу.
Клио тряхнула головой и пошла за ним, юбки шуршали, длинные рукава хлопали. Она догнала его в коридоре. За длинным окном в коридоре суетились чародеи.
— Ты все время знал, как освободить меня, — возмутилась она. Клио видела, как он работал над плетением. Он знал, что делал.
— Конечно.
— Почему притворился, что не знал?
Он взглянул на нее, тень снова мелькнула в его глазах.
— Потому что мне нравилось зрелище.
Ее рот раскрылся. Ему нравилась она в ловушке? Ему нравилось, что она страдала, или что она беспомощна?
