Такие же деликатные миссии Евгений Максимович выполнял в других странах. Он рассказал, как летом 1971 года, уже когда он стал заместителем директора Института международной экономики и международных отношений Академии наук, его пригласил генеральный директор ТАСС Леонид Митрофанович Замятин:
— На заседании секретариата ЦК возник вопрос, почему нет информации от Примакова по Египту. Мне поручено направить тебя на месяц на Ближний Восток в качестве специального корреспондента ТАСС.
После смерти Насера в Египте происходили большие перемены. И Примаков, встретившись и побеседовав с целым рядом своих близких знакомых, сделал вывод, что новый президент страны Анвар Садат расстается с наследием своего предшественника и стремится сблизиться с Вашингтоном. Советский посол в Каире не согласился с выводами Евгения Максимовича:
— Вы приехали на несколько дней и делаете сногсшибательные выводы, а я на неделе пять раз встречаюсь с Садатом и, поверьте мне, лучше вас знаю обстановку.
Посол даже отказался отправить шифровку Примакова в Москву:
— Я не хочу дезинформировать руководство.
Евгений Максимович улетел в Бейрут и оттуда отправил свои шифртелеграммы.
Примакову благоволил влиятельный референт Брежнева Евгений Матвеевич Самотейкин, в прошлом сотрудник Министерства иностранных дел. Самотейкин в меру возможностей поддерживал самостоятельно мыслящих людей, поручал им готовить записки на самые деликатные внешнеполитические темы, что позволяло ему предлагать своему шефу оригинальные идеи. В июле 1971 года он попросил Примакова набросать предложения относительно перспектив советской политики на Ближнем Востоке. Примаков в осторожной форме рекомендовал «некоторые инициативные шаги в отношении Израиля», с которым Советский Союз разорвал дипломатические отношения после шестидневной войны. Евгений Самотейкин передал записку Примакова Брежневу, и тот ее одобрил.
Активным сторонником налаживания секретного канала связи с еврейским государством был председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов. КГБ не раз предпринимал попытки самостоятельно, в обход Министерства иностранных дел, заниматься внешней политикой. Особые отношения КГБ установил с правительством ФРГ, когда канцлером был Вилли Брандт. Пытался комитет наладить доверительный канал связи с государственным секретарем США Генри Киссинджером, но эту акцию сорвал министр иностранных дел Громыко, который конкуренции не терпел и ревниво относился к любым попыткам вторжения в его епархию. Что касается Израиля, то в данном случае Громыко не возражал против активности КГБ. Отсутствие дипломатических отношений исключало участие Министерства иностранных дел.
