Монтень говорил, что философствовать – это значит научиться умирать. Но на самом деле это значит научиться готовиться к смерти. Все направления философии и все религии учат нас, что наилучший способ примириться с мыслью о нашем неизбежном уходе и неизбежном уходе тех, кого мы любим, – это жить сейчас и в полную силу. Жить, умея распознавать то, что нам дает жизнь, и наслаждаться этим: лучом солнца, сочным персиком, неожиданной улыбкой, кольчатой горлицей, которая прилетела в наш сад и что-то клюет, хохлатой синицей, которая, сидя на ветке, выделывает акробатические номера… Но нужно ли синичке примиряться с мыслью о смерти? Нет, конечно. Потому что она и так пользуется каждым счастливым моментом, наслаждается каждым проглоченным зернышком и каждым лучом света. Синице не требуется, чтобы ей открывали эту истину, ей нет нужды философствовать, она и так живет в полную силу без оглядки. Значит, птицы – это мудрецы? Синица не думает о будущем, она ничего не планирует, ничего не откладывает на завтра, не полагает, что то или иное лучше сделать позже. Она просто живет.
Сколько раз на дню приходится слышать от разных людей, что жизнь их наладится «позже»: когда они встретят свою любовь или, наоборот, разведутся, или когда поедут в отпуск или выйдут на пенсию, когда найдут другую работу или закончат большой труд, когда получат прибавку к жалованью… Но «позже» зачастую превращается в «слишком поздно». Мечтать, конечно, надо, и некоторые изменения в жизни, безусловно, полезны. Но жизнь-то происходит здесь и сейчас.
Кто знает, будем ли мы еще живы этим вечером? Кто знает, сколько времени нам отпущено до смерти? И кто знает, сколько еще отпущено тем, кого мы больше всего любим? Почему бы хоть немного не пожить как птицы, полностью отдаваясь настоящему, чтобы на пороге смерти наше сердце не переполнялось печалью.
Птицы не думают о своей будущей смерти. Счастье птиц состоит в том, что им, в отличие от нас, не требуется понимание и осмысливание смерти. Хотя это не мешает им осознавать свою уязвимость и конечность своего существования, не мешает тратить все силы на выживание и опасаться любого хищника. И ведь, правда, совершенно незачем думать о смерти, изводить себя мыслями о ней, когда никакой опасности нет и в помине, потому что это ничего не меняет.
Жизнь и смерть едины, одно без другого не существует, и этот закон непреложен для всех: людей, животных, растений. Наша жизнь наполнена смертями, трауром, разрывами, начинаниями, возрождениями. И к тому же с биологической точки зрения ничто не умирает полностью: после нашей смерти атомы, из которых мы состоим, не исчезнут, они найдут свое место в новом жизненном цикле, и некоторые из них воплотятся в земляном черве или цветке, которые, возможно, съест птица, и так до бесконечности. На этих циклах основывают свою философию азиатские мудрецы. Западное видение более линейно, потому мы и забываем об этом. Но природа и птицы с полным основанием напоминают нам о круговороте жизни.
