— Как же так? — вскричал удивленный юноша, и девушка, глядя на него, молвила:
— Не удивляйтесь, я и есть та самая Ойпари, которую вы ищете. И сад этот мой!
Ойпари разместилась в большом доме, Хусанбай — в маленьком.
Шли дни за днями, месяцы. Хусанбай все ждал, когда же Ойпари разгадает его сон. А Ойпари все молчала. Однажды дала Ойпари юноше сто золотых:
— Пойдите на базар, — приказал она, — туда приведут коня, которого четыре человека будут подпирать с четырех сторон. Купите этого коня, отдайте за него сто золотых. Люди обсмеют вас, а вы не обращайте внимания, не выпускайте коня из рук.
— Ладно, — сказал юноша, взял сто золотых и отправился на базар. А на базаре кони — равной им нету звезды в небе. Но того, что велела купить Ойпари, нет. Ждал-ждал юноша, и решил уже уходить, как вдруг со стороны восхода солнца вошли в ворота базара четыре человека, подпиравшие коня. Конь был совсем тощий: ляжет, не встанет. Один человек поддерживал ему голову, второй — хвост, а двое — с боков. Приблизился Хусанбай к коню и спросил:
— Продается?
— Продается, — ответили люди.
— Какова ему цена? — спросил Хусанбай.
— Сто золотых.
— Возьмите, — сказал Хусанбай и отсчитал им деньги.
Все, кто только был на базаре, захохотали во все горло, стали подшучивать над юношей.
— Вы только посмотрите на этого джигита, — кричали они, — купил за сто золотых коня, который ляжет — не встанет, а встанет — не ляжет! Едва доплелся до базара и то с чужой помощью. Эй, глупый человек, купи лучше вот этих скакунов, они кого хочешь догонят и от кого хочешь убегут!
Не обращая внимания на насмешки, Хусанбай повел коня домой.
— Купил? — спросила Ойпари. — Вот и хорошо, теперь стреножь его и пусти в сад пастись.
Хусанбай стреножил коня и пустил в сад пастись. Прошли дни, за днями месяцы. Хусанбай все ждет, когда Ойпари разгадает его сон. А она молчит. Однажды Ойпари сказала, взглянув на Хусанбая:
— У нас хлеб кончился. Пойдешь в соседнее государство к падишаху. Поработаешь у него, купишь зерна, смелем его на мельнице и испечем хлеб.
— Как же так? — спросил Хусанбай. — Лучше, чем зарабатывать на хлеб у падишаха, буду я продавать дрова на базаре и этим жить.
— Иди-иди, потом все узнаешь, — сказала Ойпари.
Пошел Хусанбай во дворец шаха, сначала его и пускать не хотели. Но он изловчился и проник в шахские палаты. Падишах как раз беседовал с визирем. Испугался Хусанбай, увидав падишаха, а потом подумал: «Он ведь тоже человек», — поздоровался и приблизился к шаху. Падишах не ответил на приветствие Хусанбая, даже не поглядел в его сторону. А визирь узнал Хусанбая:
