— Что ж, попробуйте! — подбодрил его свечник. — Только покороче, не то на рынке всех миног расхватают. На сей-то раз я вам угожу, потому что всех девиц в этом квартале знаю наперечет, еще с тех времен, когда собирался взять себе жену. Хотите верьте, хотите нет, они тогда стаями вокруг меня вились, ровно дрозды вокруг спелого винограда.
— И давно ли вы собирались жениться? — спросил Иоахим Бехайм.
— Тому уж несколько лет, — вздохнул свечник. — Точнее… н-да, лет двенадцать — пятнадцать будет. Вы правы: смерть и время — первейшие разрушители, и, отведавши уксусу, никак не скажешь, что он некогда был вином.
— Девушка, которую я встретил на этой улице, была юная и прехорошенькая, — сообщил Бехайм. — Высокая, но хрупкого телосложения. А носик… — он умолк и задумался, толком не зная, что сказать об этом носике, потом продолжил: — …Очень шел к ее личику. И она вовсе не гордячка. Увидев меня, улыбнулась и обронила платочек, вот этот, из доброго «боккаччино», чтобы я его ей вернул.
— Фу! — воскликнул свечник. — Экая негодница, знаки мужчинам подает! Не много вам чести будет от этой особы.
— А ну, поосторожнее! — возмутился немец. — Как вы смеете говорить о ней в таком тоне? И вообще, при чем тут честь? Я с нею развлечься хочу, и только. Какая еще честь?! Гром и молния, коли суп хорош, любая тарелка сойдет!
— Конечно, конечно! — торопливо согласился свечник, не желая остаться без миног. — Мое дело сторона. Поступайте с нею как вам угодно.
— До этого еще далеко, — посетовал Бехайм. — Надо вам сказать, я и видел-то ее всего один раз.
— Ничего, увидите, как пить дать увидите, не раз и не два, — посулил свечник. — Вы только пройдитесь мимо ее дома, а уж она будет стоять у окошка и тянуть шею, провожая вас взглядом. Или, зная, что вы пройдете мимо, сядет подле дома на лавочке, разряженная в пух и прах, как Пресвятая Дева перед Вознесением.
— В том-то и штука — я не знаю, где ее дом, не знаю, где ее искать.
— Где ее искать? — загорячился свечник. — Да повсюду, и на этой улице, и на той, в церквах, на рынках, возле балаганов — мест для поисков предостаточно, Милан — город большой.
— А кстати, — сказал Бехайм, — пожалуй, есть один путь, который приведет меня к ней.
— Сотня путей, — вставил свечник, словно от такого обилия путей Бехайму еще больше пользы.
— Она как будто бы знакома с одним человеком, — продолжал Бехайм, которого я могу описать вам очень подробно, потому что хорошо его рассмотрел. Высокий, худой, с впалыми щеками и орлиным носом, уже в летах, носит серые козловые штаны и старый затасканный плащ с узенькой бархатной оторочкой, иногда он поет вон там, на рынке.
