— Когда бысть сице?
— И года несть. Ровно на Николу Зимнего. Снег уже выпал…
— Он вас всему обряду обучил?
— Рече основу. Что успе. Дале мы сами додумали.
— Что в обряде первее дело?
— Молитва и перстень.
— Каковая молитва?
— Последняя. Гутц, алегремос, астарот, бегемот…
— Доволно есть. Аз помню. Что с им делати?
— Сице просто есть. Зело просто. Стукни по камы. Перстом стукни. Вот бо тако, слушай: так та — так. Ан после еще единицею: так та — так. Уразумел? Камы и отидет.
— Гном, — спросил Григ, — ты как?
— Давай.
— Тогда подстрахуй. Чтоб совпало.
Григ поднял руку, прицелился ногтем.
— Так та — так, — двинул рукой Гном. — Так та — так.
Что — то щелкнуло, и, вглядевшись, Григ вдруг заметил, что на абсолютно, казалось бы, сплошной поверхности коронки появилась тонкая, как волос, трещинка. Теперь ясно было, что и коронка, и камень состоят из двух частей. Верхняя часть, видимо, могла двигаться независимо от нижней. Сделать такой распил, который потом не был бы виден в кристалле, современный мастер не мог.
— Дале что? — обернулся он к Прову.
— Отыде? — спросил Пров, не слышавший с земли щелчка. — Коли отыде, тогда вращай. Возми вверху и вращай…
— Куды? — спросил Григ.
— Перве убо пол круга на шуе, после круг на десно, после круг на шуе и пол круга на десно… Штоб моровая язва пожроша тобе с потрохы!
«Здорово, — подумал Григ. — Как перстень ни одень, последовательность сохраняется».
— Что бо после? — спросил он.
— По том молитва.
— Ин чего буде?
— И тогда бо Он приидет. И свершится великое. И единый князь буде суд судити, и мертвые восстанут и припадут, и воздастца комуждо по делом его…
Григ понял, что основное он получил.
— Начинаю, — сообщил он Гному.
К его удивлению, коронка с камнем ходила легко. Полкруга, круг, еще круг и еще полкруга. И едва он вернул камень в исходное положение и запел, как дрогнула тьма и разом, словно из — под земли, возник огненный столб с знакомым, по — прежнему неподвижным черным существом.
— О — о — о! У — у — у! — завыл Пров, рывком перекатываясь со спины на бок, лицом к столбу. — Пощади, Владыко! Сице мерзкый и нечистивый взял бысть у мене дар Твой и хощет похытити дабы им владети. Ан ми бо оставити на поругание и растерзание. Покарай его, Владыко, аз же служил Ти верно…
Существо в столбе не двигалось.
— Зане же, мочно призвати его в каждое время? — спросил Григ.
— Да. Буди ты проклят! Но не пользуй его часто. Ан, обаче, пользуй! Пущай увидят тебя враги Князя истиннаго и лучеобразнаго, и разорвут на части, и бросят псам, о — о — о, ненавижу!
