Пульсирующие в мозгу секунды вдруг бросились, спотыкаясь и падая, вперед, и при мысли о том, что сейчас произойдет, мутной волной накатило отчаяние. Но, заскрипев зубами, Григ сумел справиться с истерикой. Здесь нужны были аргументы, и он их нашел.
— Чака! — воскликнул он. — Ты что, хочешь, чтобы все пошло прахом?! Разве ради этого погибли ребята? Кто — то ведь должен довести дело до конца! Ты же видишь: это еще не Контакт. Значит, все впереди. Я прикрою отход, чтобы все успели уйти, а ты соберешь потом артельщиков. Найти их будет несложно: я навесил им всем «маячки». И Гном поможет тебе. Но это надо сделать! Мы обязаны узнать секрет перстня. Контакт должен быть продолжен!
— А ты? — прошептала Чака.
— Если все будет в порядке, я догоню вас. Но разговор не обо мне.
— Хорошо, — сказала Чака, и Григ даже в темноте увидел, как побледнело ее лицо и каких нечеловеческих усилий стоит ей поддерживать на нем бесстрастное выражение. — Я все сделаю, как ты творишь. Я побегу с ними. Но Григ!.. — Ее губы на мгновение исказило страдание. — Григ! Гаврюшка, милый мой! Выживи! Ни о чем не прошу, только выживи! Я… Я без тебя жить не смогу!
— Ладно, — сказал Григ. — Я постараюсь. Но что бы ни случилось, ты должна остаться с ними. Главное — Хранитель. Не выпускай Прова из виду. Тебе понятно?
— Да, — еле слышно прошелестело в ответ.
— Ну вот и хорошо.
Сейчас он отчетливо видел стрельцов. Секунду назад с передней лошади соскользнул и припустил в лес мальчишка — проводник, видимо, захваченный где — то по дороге пастушок. Теперь они подъезжали к подножию холма, на котором стояла почти что отстроенная уже усадьба, и ходу им до прилепившейся неподалеку избы артельщиков оставалось несколько минут.
Григ вгляделся в приближенные камерой грязные и усталые лица всадников и вдруг почувствовал, как неприятная пустота медленно заполняет желудок, соленым привкусом тошноты выступает на губах.
Возникшее у него ощущение не было страхом смерти — он давно научился справляться с ним, и теперь опасность только помогала ему собраться и сосредоточиться. Дело было совсем в другом.
До сих пор ему ни разу не приходилось по — настоящему драться с людьми, и он не очень хорошо представлял, как сумеет применить боевые приемы к хоть и уничтожившим его товарищей, но по существу ни в чем не повинным и в общем — то беззащитным перед ним стрельцам. Он отдавал себе отчет, что этого требует дело, и знал, что все, на кого он поднимет руку, останутся в живых. Но тем не менее захлестнувшее его отвращение к стоящей перед ним задаче заставило его непроизвольно передернуться всем телом, мерзким ознобом стянуло кожу между лопатками и на груди.
