– Сомневаюсь, что это Мицкевич взломала. – Я невольно заглядываю Мураду через плечо. – Не похожа она на хакера. И в возрасте. Лет пятьдесят с гаком.
– А письма она Фомину строчила только так… Видимо, доконала старика.
Мурад открывает последнее письмо Фомина:
«Анна Федоровна, мне не хотелось бы переходить на оскорбления, но подход ваш я считаю ненаучным. Вы можете сколько угодно верить в ясновидение и рептилоидов, но к пациентам вас подпускать нельзя! Это, с позволения сказать, эзотерика какая-то! Я жалею, что пошел у вас на поводу и порекомендовал вас Орловой. Взлом моего облака переходит все границы. Я лично позабочусь, чтобы вас лишили лицензии и запретили всякую медицинскую практику!»
– Он написал ей кучу угроз, собрался лично ехать разбираться, а она не ответила. И тут раз – и Фомина находят мертвым. Странно, не думаешь? – Мурад ухмыляется, как человек, который разгадал величайшую тайну.
Да, странно. А еще чертовски обидно, что профессор сплавил Анне Федоровне именно меня. Не Лию, не Мурада. Меня. Выходит, даже для него я была так, второго сорта?
– Она в Калининграде, – говорю я. – Мы созванивались вчера по скайпу.
– По скайпу я могу тебе сказать, что я хоть в Зимбабве. И такие вещи не обязательно делать лично… Да ты только мысли логически! – Мурад нетерпеливо листает переписку. – Мицкевич нашла нашего Фомина на конференции. Что они там делают? Доклады всякие, так? Что у него… Вот: «Расстройства сна при психических заболеваниях и их коррекция». И тут же она пишет: бла-бла-бла… «меня крайне заинтересовали описанные вами случаи пациентов Б., С. и О.». Ничего не напоминает, а? Тут, конечно, Фомина распирает от гордости, но он пишет, что подобные симптомы в отличие от инсомнии и парасомнии не поддаются купированию, и далее: «Налицо общая картина расстройства личности у пациента Б., начальной стадии шизофрении у пациентки С. и посттравматического…» У тебя что, была травма?
– Типа того, – отмахиваюсь я. – И что дальше?
– «Я бы не стал видеть в этих трех случаях некую систему…» Бла-бла-бла… Потом она просит предоставить ей данные. А, вот, глянь, он пишет, что прекратил лечение пациента Б., пациентка С. нестабильна… Лия, что ли? Это факт, ее штырит не по-детски. «Пациентка О. от медикаментозной терапии отказывается, поэтому об эффективности лечения судить невозможно. Если вы считаете, что способны убедить ее, то я мог бы предложить…» Угу. Значит, ей поручили подсадить тебя на таблетки.
