– Наташ, давай пока не будем делать никаких выводов. Ответь мне лучше на один вопрос: когда ты находишься там, рядом с Крисом, ты осознаешь, что это сон?
– Ну конечно! Я как бы… позволяю себе реализовать мечту, понимаете? Вот я хочу быть там, с ним, – и я это вижу.
– Понимаешь, в чем дело. Обычно во сне люди не осознают, что спят. Существуют специальные техники осознанных сновидений, пробуждения себя из кошмара. Особая концентрация, особые навыки и упражнения. И даже если человек будет тренироваться, он сможет включать сознание во сне в лучшем случае восемь-десять раз в месяц.
– Но ведь я не тренировалась и никаких техник не знаю… – Наташа растерянно моргнула. – А эти сны у меня каждую ночь. Как так?
– Это отличный вопрос! – улыбнулась Мицкевич. – Но сразу я ответить на него не могу. Нужно дополнительное исследование, и если бы ты согласилась приехать ко мне, в Калининград…
– Нет-нет, – торопливо перебила Наташа. – Я никуда не поеду в любом случае. Да и не так важно, почему именно так происходит.
– Тогда что же для тебя важно?
– Реальность. Это действительно возможно? Не верю, что вообще говорю это, но есть хоть крохотный шанс, что я правда перемещалась к Крису? И если да, то могу я что-то сделать, чтобы ему помочь?
– Я могу сколько угодно рассуждать о том, что возможно, а что нет. Размышлять над тем, существуют ли пространственно-временные тоннели, астральные тела, душа и так далее. – Мицкевич пожала плечами. – И в таком случае я встану в длинную очередь тех, кто размышлял об этом до меня. Максимум, что я могу тебе дать, – гипотеза. Предположение, в которое можно верить или нет.
– И что делать? – окончательно запуталась Наташа.
– Ну, ответить на этот вопрос ты должна сама себе. Пока ты стоишь перед стеной сомнений. Ты вроде бы и видишь сквозь нее другой мир, но одновременно пытаешься убедить себя, что это только изображение на плоском экране. Единственный путь разрушить стену – найти доказательства. Нечто, что позволило бы уложить на лопатки твоего внутреннего скептика.
– Но я же видела ту футболку…
– Даже по твоему голосу понятно, что ты в этом сама не уверена. Нужно объективное доказательство, которое никто бы не оспорил. Давай так: сейчас ты подробно расскажешь, что видела в больнице. Все детали, которые сможешь вспомнить и которых нет в открытых источниках. А потом мы попробуем вместе выяснить, правда это или нет. Я сохраню запись.
Наташа не сразу смогла ответить. В голове все искрило и висло, как в сломанном компьютере. Звонила ведь врачу, ждала долгого спора, как с Фоминым, который считал, что она сама себя убеждает не пойми в чем. А получила не доктора – гуру. Философа, что ли. Какую-то фантазерку. Если уж начистоту, Наташа сама не готова была принять правду так быстро, как сделала это Мицкевич. В разговоре с ней понятие адекватности сильно размывалось. И все же… и все же Наташа слишком хотела верить в то, что Крис говорил с ней. Слишком хотелось знать, что произошло с ним на самом деле. Поэтому Наташа зажмурилась покрепче и попыталась вспомнить сон в мельчайших подробностях. Круглый логотип на карте. Госпиталь Святого Георгия, кажется. Медсестра… Кэрол. Да, та чернокожая. Кэрол. Больше, как Наташа ни пыталась, ничего выцепить из омута памяти не смогла.
