Я выспрашивал у Луиса всё новые подробности. «После сбора большего количества данных, на что ушло несколько лет, — рассказывал он, — я понял, что мы были свидетелями колебаний — но не обязательно исключительно снижения — как численности летучих мышей в данном месте, так и обилия плодоношения растений». Луис сел и показывал мне график за графиком, документирующий тесную корреляцию между двумя явлениями: посещением опылителями и плодоношением. Когда летучие мыши посещали растения часто, плодоношение было хорошим; когда они почти отсутствовали, плодоношение было плохим. Выселите летучих мышей из Педрегала, прогнозировали данные, и плодоношение соответствующим образом ухудшилось бы.
Глядя мимо Луиса и всем телом ощущая давление бурлящей жизнью столицы, я не мог не задаться вопросом о том, как долго летучие мыши продолжат селиться в одном из самых больших и загазованных городов в мире. Один из участков изучения растения уже был потерян из-за строительства нового здания в университетском городке. Университетские эксперты по летучим мышам понятия не имеют, где летучие мыши пока ещё могут найти для себя укромный уголок в Педрегале или за его пределами. Хотя обилие плодоношения «сеньоры Манфреды» в Мехико ещё не обрушилось в необратимое пике, оно в конечном счёте будет зависеть от того, сколько летучих мышей выживет среди городской ночной жизни. Другие нектароеды пока ещё могут каждую ночь кормиться нектаром в Педрегале, но, если летучие мыши исчезнут со сцены, то каждую осень у Луиса и Альберто будет оставаться гораздо меньше плодов для подсчёта.
Прошло уже гораздо больше 30 лет с тех пор, как Рэйчел Карсон предсказала безмолвную весну, лишившуюся хора насекомоядных птиц — весну, когда «ни одна пчела не гудела среди цветов». Это пророчество услышали во всём мире, и оно, возможно, больше, чем любое другое, сделанное во второй половине столетия, изменило характер восприятия фермерами, управляющими природными территориями и власть предержащими понятия «защита окружающей среды». Однако Рэйчел Карсон также предсказала бесплодную осень — осень, когда «не было опыления, и не будет никаких плодов».
Карсон предполагала, что бесплодная осень стала бы более привычным явлением в сельских местностях Америки по двум причинам. Первая из них, говорила она, это когда «пчела может принести в свой улей ядовитый нектар, и начнёт делать ядовитый мёд». Это предсказание оказалось верным, поэтому были предприняты значительные усилия, призванные снизить отравление домашних медоносных пчёл гербицидами и пестицидами. Однако эти усилия при всей их тщательности совершенно не распространялись на защиту
