Но если уж договаривать до конца- не растравлял ли я. хотя бы отчасти, самого себя?(Мы же порой без нужды примеряем на себя чужие заботы и боли). Правда, меня никто не заставлял заниматься техникой, я искренне ею увлекся, но прежняя моя тяга к литературе, влюбленность в литературу,в искусство, вера в их всемогущество- оставались. Что же – думалось мне- переборет? Или удастся все совместить, сочетать, так что техника и литература ( скрипка не в счет, я её уже бросил) не помешают друг другу? Удастся ли ? Вот в чем соль!
Как я не стал смолокуром.
Еще об одном коротеньком путешествии…
Среднюю школу я закончил рано, в шестнадцать лет, пытаться нынче же поступить в московский или ленинградский вуз было явной фантастикой, и папа решил, что я могу пока поучиться в учебном заведении рангом пониже, зато в нескольких десятках верст от Котельнича- в дегтярном, иначе- смолокуренном, техникуме. Правда, мысль эта пришла папе в голову уже осенью, в конце сентября, - то ли он с опозданием вспомнил собственное обучение в лесной школе, то ли хотел, чтоб я проявил самостоятельность и чтобы зря не пропала зима.
Словом, как-то под вечер я очутился на палубе буксирного колесного парохода; никто меня не провожал, багажа у меня тоже не было: краюшка черного хлеба и пяток крутых яиц в узелке- вот и все. Когда пароход двинулся вниз по реке и нас стал обвевать ветерок, я сразу почувствовал, что оделся не по сезону: вечер и очень скоро наступившая ночь оказались чертовски прохладными. Внутренних помещений, если не считать двух служебных кают, на буксире не было, в машинное отделение и в тесную рубку для рулевого я, конечно, не посмел сунуться; пришлось самосильно греться на палубе, прижавшись спиной к пароходной трубе. Монотонное шлепанье колесных плиц, темные берега, мглистая пустыня реки, беззвездное небо- все настраивало на сон9 пусть стоя, как лошадь), но речной холодок и ожидавшая меня завтра неизвестность поневоле бодрили.
Не помню, за сколько часов наш тихоход одолел сорокаверстное расстояние - полагаю, часов за пять-шесть. Пристани вблизи техникума не было. Он находился, сказали мне. где- то на той стороне реки, в глубине леса, - утром как- нибудь доберусь; а сейчас пароход причалил к помосту у дровяного склада, чтобы заправиться топливом. Живший рядом со складом бакенщик- пожилой мужик не слишком трезвого вида -согласился пустить меня переночевать, и я до утра промаялся на узкой лавке под пьяную болтовню хозяина и его гостей.
