— А где наш офицер, — спросил Сергей, не отрывая глаз от дороги. Он медленно выжал сцепление и начал слегка подгазовывать, чтобы не дать заглохнуть двигателю. Грузовик затрясся мелкой дрожью и потихоньку пополз вверх.
— Это майор, который, да я его спеленал скотчем и закинул в будку, пусть наше золото охраняет, а погоны его для себя припас, пригодятся, — Лютый рассмеялся, но вдруг снова помрачнел, — мы теперь, писатель, с тобой кровушкой повязаны, так что смекай, как дальше себя вести, разлучит нас теперь только твое предательство, или смерть.
— Что это тебя понесло, Лютый, на зоне от тебя ни разу за пять последних лет и полслова про смерть не услышал, а теперь, что, шибко жить захотелось? Думаешь, мы сможем это золотишко кому-нибудь скинуть, это тебе не бабские цацки по барыгам распихивать, груз серьезный.
— А я тебе про то и калякаю, что у нас в запасе не более суток. Завтра к утру, «Балда» и его лагерные псы определят, что мы с тобой дали деру, начнут с Магаданским начальством мосты наводить, хотя прямой связи у них нет, да и раньше времени шум не захотят поднимать, но нам к этому времени надо все свои дела порешать. Либо золото везти втихую на судне, ведь про этот маршрут кроме майора и его хозяина никто не знает, либо захватить самолет, загрузиться и попытать счастья в Южной Америке либо еще где, хотя второй вариант даже для меня от начала до конца кажется провальным. А если мы сдадим груз на пароход и сядем на него «зайцами», капитан, я думаю, под давлением неоспоримых фактов и аргументов, — Лютый похлопал ладонью по казенной части автомата, — не откажет нам в этом круизе, и мы сможем сами выйти на представителей фирмы. Они не станут прибегать за помощью к властям, груз-то контрабандный и вот тогда, я так мыслю, мы с ними сможем договориться.
— А ты че, Лютый, такой грамотный, про все знаешь, — Серый хитро улыбнулся, — небось, и по-американски лопотать можешь.
— Если понадобиться и по-испански и по-американски объяснюсь, поживи с мое, сынок, и скоро тебе сам черт не брат будет, ладно хорош пустомелить, гляди за дорогой, спуск начался.
* * *
Полковник Курбатов стоял посреди склада и равнодушно рассматривал два окоченевших трупа. С них уже успели содрать одежду, и посиневшие тела теперь были похожи на восковые копии фигур людей с обезображенными от выстрелов лицами.
— Я так полагаю, что наши подопечные захватили конвой с золотом, — обратился Курбатов к сменному начальнику караула, — а вместо себя оставили на вечную службу этих вояк, — он пальцем указал на окоченевшие трупы.
