Лютый, по лакированному под орех, капитанской койки соскользнул обратно в каюту и обессиленный упал между двумя женщинами, закрыв глаза руками.
— Что случилось, кто там стрелял? — Анна изо всех сил теребила зэка за рукав полушубка. Виктор поднял на нее опустошенный взгляд и прижал девушку к себе.
— Где мой муж, где плот, как мы доберемся до берега? — женщина все трясла и трясла его, пока не разрыдалась.
— Все хорошо, все будет нормально, — Виктор обнял свободной рукой Валентину, — берите пример с ребенка, она ничего не боится, правда, Любаша. — Девочка вытерла слезы, улыбнулась и кивнула хорошенькой головкой с длинными распущенными волосами цвета спелой пшеницы. — Сейчас штормит, — продолжил Лютый, — на плот перебраться невозможно, нам надо немножко потерпеть, выждать время, кто-то ведь должен откликнуться на наш сигнал о помощи. В этом месте ежесуточно проходят десятки судов, нас услышат и спасут.
Свет, как это всегда бывает, погас неожиданно. Наступившая тьма принесла с собой страх и отчаяние. Стало ясно, что вода все же проникла в аккумуляторную и на умирающее судно проникла тень приближающейся вечности, все, что могло еще надеяться на лучший исход, притихло и сжалось в один живой, трепещущий и замерзающий комок плоти.
* * *
Наступило время ожидания — самый страшный период жизни. Так, наверное, приговоренный к смертной казни дожидается рассвета в своей одиночной камере. Здесь в промерзшей каюте, под шум ветра можно было поразмыслить о пройденной, словно одно мгновенье, жизни Виктор вспомнил свое детство, когда он безмятежно с друзьями проводили свободное время на рыбалке в бухте Патрокл, нырял в глубину бирюзового океана и там, на песчаном дне собирал белоснежные раковины морского гребешка. Уже тогда, с такими же сорванцами, как и он сам, шустрый Витька Лютников спиливал замки с закованных в цепи рыбацких плоскодонок, и перегоняли лодки на новые стоянки в бухту Улисс или Федорова, где продавали баркасы за бесценок местным любителям рыбной ловли, а на вырученные деньги покупал рыболовные и охотничьи снасти. Воспоминания как парное молоко обволакивало все тело, и в голове вдруг зазвенели тревожные колокольчики, подающие сигнал тревоги только очень опытным, познавшим все прелести и горести этой грешной жизни, людям.
По колымскому опыту выживания в вечной мерзлоте полярной тундры Лютый понял, что его тело замерзает, и он мгновенно очнулся. Женщины и ребенок мирно спали. Пароход все еще находился на плаву и слегка покачивался, ветер и волнение заметно стихло, но вот сильный скрежет, который раздавался снаружи, очевидно, и был причиной пробуждения зэка. Мужчина с трудом поднял и начал тормошить, уснувших вечным сном, женщин. Они что-то мычали, отмахивались руками, но Виктор не переставал хлопать их по щекам и теребить за плечи.
