— А вот это ты видел, сучонок, — Писатель, оскалившись желтыми клыками в гримасе павиана, охраняющего свою вотчину, выскочил на крыло и, согнув правую руку в локтевом суставе неприличным жестом приветствовал летчиков, которые, зависнув на уровне надстройки в воздухе метров в тридцати от идущего полным ходом судна, на своих винтокрылых стрекозах, с удивлением рассматривали «захваченный террористами» транспорт.
— Что-то я не вижу на палубе вооруженных людей, — прокричал в микрофон пилот второго вертолета, — надо осмотреть судно с другой стороны.
— Добро, Макс, — отозвался майор, только близко не подходи, по моим сведениям на борту имеются гранатометы и стрелковое оружие.
Зеленая туша вертолета, завалившись на бок, резко ушла вперед и, сделав циркуляцию, зашла по левому борту «Ангары».
— Все, мы в тисках, — Литвинов посмотрел на Лютого, ну что теперь будем делать, господин захватчик-террорист, придется поворачивать, иного выхода у нас нет, или все, через пару часов будем кормить голодных океанских касаток.
Лютый вцепился обмороженными и израненными руками в поручни и, не отрываясь, следил за маневрами вертолетчиков. Он уже определил тип винтокрылой машины и понял, что эти вертолеты морской авиации предназначены лишь для обнаружения подводных лодок, установок сигнальных буев и имеют на борту по четыре ракеты «воздух-земля» по две глубинные бомбы, которые при взрыве могут лишь незначительно нарушить обшивку судна, а вся взрывная мощь у них концентрируется в силе ударной волны на больших глубинах. Этому их обучали давным-давно на переподготовке, а гляди ж ты, как в память въелось. Он обтер рукавом тулупа приклад и матово-черный ствол своего автомата, щелкнул предохранителем и с усмешкой взглянул на рулевого матроса, который с ужасом наблюдал за действиями зэка.
— Ну, так что, мастер, слышал, что летуны базарят, они, я так понял, получили приказ потопить твой корвет и им там наплевать на всю команду, женщину и ребенка. А ты еще говоришь о том, что мы убийцы и насильники. Вон там сидят главные паханы, — Лютый указал в сторону берега, — а их прихвостням нет дела, что погибнет пару десятков русских людей — для этих волков главная добыча — это золото, что покоится в трюмах «Ангары», и уж если они упустили добычу — то пусть она не достанется никому. Так что я полагаю, нас утопят в любом случае, если мы не предпримем действенных мер.
— Что вы предлагаете, — Литвинов сощурил глаза и изучающим взглядом с ног до головы осмотрел зэка. Теперь Лютый не казался ему таким страшным и диким, как накануне, в каюте. Перед ним стоял сгорбленный, подавленный жизнью старик с вопрошающим взглядом нищего к случайному прохожему с просьбой о милостыни и помощи. Но вот глаза бандита вновь сузились, скулы обтянутые желтой кожей заострились, рот приобрел очертания трещины на скале, через которую словно из самого недра земли послышался могильный голос:
