Распад | страница 6



— Держусь пока. Ладно ещё, если б с газом были — там уже на донышке.

— Слушай, у тебя сигареты есть?

— Три штуки осталось.

— Угостишь?

— А мы долго ещё корячиться будем?

— Да уже всё. Вон она.

— Кто «она»?

Серёга посмотрел туда же, куда и Саня.

Из шиповника торчала бомба. По ней ползали сонные муравьи.

— Ого.

Безо всякого намёка на страх Серёга подошёл к бомбе, хозяйски осмотрел её и постучал кулаком по корпусу.

— Атомная?

Саня кивнул и прошёлся пальцем по хвостовому оперению. Несмотря на зябкие тринадцать градусов и налетающий ветер, бомба была тёплой.

Серёга вытащил из кармана мятую пачку, сунул в рот сигарету и протянул одну Сане.

— И что ты собираешься с нею делать? — спросил он.

— Выкурю.

— Я про бомбу.

— Думаю в посёлок отвезти, — ответил Саня, подставляя сигарету под огонёк. — А то ведь не верят, собаки. Так хоть полицию вызовут.

— Тоже вариант, — кивнул Серёга.

— «Тоже»? А ты что предлагаешь?

— Да ничего пока. Смотри-ка, жужжит. Рабочая.

Он любовно погладил бомбу, а Саня нахмурился.

«Приехали, — подумал он. — Кажись, ревную её к чужим рукам».

— Тебе, кстати, деньги-то не вернули? — спросил Серёга.

— Неа, — Саня стряхнул пепел.

Речь шла о весенней вахте на газопроводе, где Саня оттрубил три месяца стропальщиком и разнорабочим. Его там попросту кинули — ни обещанной униформы, ни зарплаты.

— А есть-то хочется, — сказал Серёга, взглянул на знак радиации и вздохнул.

— Ты всё-таки на что-то намекаешь. Продать её, что ли, вздумал?

Саня аж рассмеялся. Барыжить атомной бомбой там, где самая крупная сделка — урвать колесо от «КАМАЗа» по цене велосипедного? Это сильно.

— А за сколько бы ты её продал? — поинтересовался он.

— Это смотря кому.

— Ну, допустим, военным ты её просто так отдашь, за «спасибо». А потом ещё посидишь немного. Но там хотя бы кормят. А вот Семёнову, например?

— Ему?

Серёга, у которого с фантазией было туговато, бухнул банальное:

— Миллион.

— Да он её на выстрел к себе не подпустит. Это же срок.

— Тогда не знаю.

— Короче, давай грузить.

Саня дважды пропустил верёвку через лопасти оперения, дал один конец Серёге, и взялся сам. Пятки упёрлись в хвойный ковёр и начали погружаться в почву — бомба шла с большой натугой. Саня прикусил губу. Верёвка больно впилась в ладони.

— Бомба, — сказал он. — Я тебя очень люблю и уважаю. Но я увезу тебя в посёлок прежде, чем настанет вечер.

— Чего ты там бормочешь? — не понял Серёга.

— Да так… «Старик и море».

— Тяжёлая, зараза, — пропыхтел Серёга. — Сколько в ней, интересно?