– Верно, – согласился Макс, – но ты не дослушал. Павел сообщил одну весьма интимную деталь, о которой муж Галины не поставил никого в известность. О ней не знали ни родители, ни подруги, вообще ни один человек, кроме Гали и Валерия. Бузов об этой подробности не сказал даже тем, кто вел следствие по делу Храпова, он дал нам фото жены, назвал родинки, скрытые под одеждой, но то, что у нее на гениталиях есть шрам, промолчал. Видел бы ты его лицо, когда я спросил:
– Имеется ли на теле вашей жены рубец в форме буквы «М»?
Он чуть сознание не потерял, а потом пролепетал:
– Да. Мы с Галей… ну в общем… купили в секс-магазине игрушку… Понимаете? Она оказалась некачественной, в самый интересный момент сломалась, поранила супругу.
Я возмутился: почему он раньше про примету молчал?
Валерий пробормотал:
– Как-то неудобно, о подобном не рассказывают.
Возникает вопрос: откуда Зуев узнал правду?
– Да, – протянул я, – интересно. Он назвал место на трупе, где расположена сия буква? Точно описал отметину? Сообщил, какая она: большая, маленькая?
Макс сделал отрицательный жест головой.
– Нет. Объяснил, что плохо различает тело. Ему трудно сосредоточиться в камере, необходимо выехать в Болотное. Он видит «М», но где оно расположено – не понимает. До меня к Зуеву приходила психолог, она его утомила. Павел не смог со мной долго разговаривать.
– Зачем душевед прибегал? – удивился я.
– Адвокат потребовала, – вздохнул Макс, – дескать, она нам не доверяет, хочет, чтобы ее подопечного обследовала специалист, которая работает с экстрасенсами и им подобными, психологиня из какого-то НИИ, где изучают шаманов. Между прочим, сия Мария Петровна – частый гость в СИЗО, она еще занимается психологией заключенных, ее просят помочь, когда у кого-то проблемы случаются. Знаешь, почему в последнее время в нашей системе психологи расплодились? У одного высокого, недавно назначенного, нашего начальника, не станем его имя всуе поминать, жена в вузе душекопателей учит. Вот она своих в СИЗО и пристраивает, материал они там для диссертаций собирают. Эта Мария Петровна – ее любимая аспирантка.
– Фамилия специалиста случайно не Голубева? – напрягся я.
– Откуда знаешь? – удивился Макс.
– Мы сидели рядом в очереди, это та самая милая девушка, о которой тебе сказал по телефону, – протянул я. – А раньше Зуев букву упоминал?
– Нет, – уточнил Макс, – сказал, что по приезде в Москву стал лучше видеть убитую. Похоже, мне придется везти его в Болотное. Вот будет номер, если он действительно на могилу укажет!
