Он схватил девушку за руку и потащил ее на второй этаж, не обращая внимания на то, что та не успевает за его шагом, путаясь в длинном подоле. И никто вокруг ему и слова не сказал поперек, подтверждая мою догадку о рабынях.
– Сто… – я хотела преградить парочке путь, но меня схватили за руку и дернули назад.
Какого черта?! Ведь этот толстяк сейчас выместит на неповинной девушке свою злость! И хорошо, если после этого она останется живой.
– Он в своем праве, – покачал головой Мирхг, отпуская мою руку.
– Но…
– Они перешли черту, смея насмехаться над господином. Таковы правила, и они знают их.
Я бросила взгляд на пять сгорбленных фигур. Девушки отставили тарелки в стороны, повставали со своих мест и понуро шли к лестнице, готовые принять свое наказание. За ними следом поднялось несколько наемников – их было больше девушек – и пошли следом, усмехаясь. Какой жуткий мир! Ведь так нельзя! Они не сделали ничего плохого!
Но, похоже, так считали только мы с Ларисой.
– Ты – свободная. Вот и радуйся этому, – шепнул мне на ухо Лучезар, проходя мимо, – пока можешь.
Не было сомнений в том, что это была прямая угроза моей свободе. Лучезар улыбался и насвистывал веселую мелодию, следую за уходившими рабынями.
– Я думаю, тебе стоит навесить на себя защиту. И не одну. – Лариса права, а ее мысли очень схожи с моими. – Не нравится мне это, мутный какой-то парень, – пользуясь тем, что окружавшие ее не понимают, выдохнула Лариса, расхаживая по столу.
Вот тебе и безопасная дорога с обозом и защитой! Как бы теперь еще сильнее не вляпаться…
* * *
С наемниками я распрощалась довольно быстро, не желая больше привлекать к себе внимания – куда уж больше? Но почему-то в этом мире со мной все происходило по принципу – «Думаете это предел? А вот и нет!» А выяснять предел иностранных гостей империи я не хотела. Особенно это касалось нервных и скорых на расправу вояк.
– Думаешь, это хорошая идея? – спросила у Лары, как только постоялый двор скрылся из виду.
Не нравились мне эти люди. Слишком разное у нас понятие роли женщины в жизни. Работорговля превратила людей в прогнившую насквозь массу без капли уважения к слабому полу. Об этом говорило не только поведение пьяницы, но и сам главный караванщик, позволявший себе вольности даже в чужой стране. Не уверена, что смогу долго сдерживать свой характер, если так будет продолжаться дальше. Да и слова мага меня смутили. Уж не узнал ли он во мне пропавшую аристократку? Или это был намек на порабощающие волю оковы, которые на меня могут повесить конкретно в этом обществе? Откровенно говоря, я не знала что и думать, не то что как поступить.
