– Ты сама недалеко ушла, – усмехнулся мужчина, насыпая в свой суп сухарики. – Сколько тебе? Восемнадцать? Двадцать? Совсем еще ребенок.
– Аристократки взрослеют раньше. На нас лежит большой груз ответственности, и не только за свою жизнь, но и за жизнь народа. Мы не можем наслаждаться детством слишком долго, Кай. Кому, как ни тебе, это знать?
Я не была аристократкой с рождения. В этой роли я прожила всего год, но понимала, как много скрывает за собой блестящий титул. В этом мире я была ребенком, у себя же прожила четверть отведенной жизни. Я не могла назвать себя умной или мудрой женщиной. Каждая из нас не без греха. Но разумной, умеющей трезво оценивать свои достоинства и недостатки и положение, в котором оказалась – этому меня научила моя работа. Да, я шла по головам, чтобы добиться своей цели. Да, я буду готова на все ради своего счастья и счастья близких мне людей. И сейчас к моему собственному «я» добавилось еще несколько тысяч жителей моего герцогства. Наследница. Аристократка. Для меня это не было желанным титулом. Это проклятие, понять тяжесть которого дано не каждому. Глупо вспоминать, для чего я просила вторую жизнь. Я хотела уютный домик посреди леса. Верного мужчину рядом. И рыжего кота. А вместо этого разгребаю проблемы империи и даже не вижу конца своего пути.
– Если бы все так думали… – задумчиво протянул Кайрос, бросая на меня непонятные взгляды.
А я же, вспомнив, о чем мечтала, неожиданно почувствовала горький привкус разочарования. Будет ли это когда-нибудь? Смогу ли я хоть на секунду перестать беспокоиться и выдохнуть? Вместо каких-либо слов, вместо того, чтобы вновь разбираться в причинах неясного мне поведения отступника, я просто подтянула к себе тарелку с супом и принялась есть. Как говорила знаменитая Скарлетт О'Хара «Я подумаю об этом завтра».
Еда оказалась неимоверно вкусной, я съела все, едва не вылизав тарелки. Кайрос от меня не отставал, и только Лариса с Айденом смотрели на нас недовольными голодными взглядами, готовыми прожечь в нас несколько дыр.
– Не смотри так, скоро и тебе принесут, – не выдержала я, наконец, осуждающего взгляда Лары.
– Могла бы и поделиться сухариками, – буркнула птица, косясь на них.
Я признаться, тоже на них посматривала. Несмотря на сытость блюд, я все еще чувствовала голод. Для меня, раньше наедавшейся одной миской супа, это было странно и не привычно. Но пришлось переступить себя и подтолкнуть тарелочку с сухарями к Ларисе. Та сразу же радостно встрепенулась и, переваливаясь с лапы на лапу в мягкости одеяла, в развалку поковыляла к тарелке. Вскоре по комнате разносился хруст и довольное клокотание арки.
