Мне показалось, что мужчина вспоминал что-то личное – слишком расстроенным он выглядел, слишком погруженным в себя, будто тревожил давно нанесенную рану, на которой сам раз за разом продолжает срывать корочку засохшей крови. У отступника есть личные счеты к императору и дознавателям. Их у него просто не могло не быть – слишком давняя война, унесшая много жизней.
– Твоя сестра тоже была одной из нас? – решилась я задать вопрос.
– Ведьмы не бывают отступницами, Виолетта, – покачал головой Кай после недолгого молчания, когда я уже начала думать, что мой вопрос слишком личный и наглый. Он мог и не отвечать. – У них нет того внутреннего огня. Их резерв другой, непригодный для нашей магии. Даже знай они, как пробудить способности и стать чистым магом, не смогли бы творить.
– Но я ведь могу. Хоть и ведьма.
– Я очень удивился этому. Ведь к нам ты попала в форме ведьминского факультета, а колдовала как первокурсник – огневик. Ты своего рода уникум. В тебе смешались два резерва: ведьминский и магический. Я понял это не сразу, вначале я думал, что ты нас обманываешь, – признался Кайрос.
Я ожидала этого. Невозможно было, чтобы мне – пришлой – сразу же поверили на слово. Даже доказать свою принадлежность к Ди Крейнам было сложно, несмотря на то, что вся империя гудела о пропаже темноволосой ведьмы, у которой в отцах значился сам первый советник. Пришлось очень постараться, чтобы доказать что я – это на самом деле Виолетта Ди Крейн. Обманывать отступников опасно, особенно тогда, когда нужно было завоевать их доверие. А потому я решила не скрывать свою личность, тем более что мои портреты весели во всех больших городах и когда-нибудь отступникам бы доложили о том, кто живет у них под боком.
– Такое возможно? Смешивание двух разных резервов?
– Нет. Ты первая, кого я встретил и о ком знаю. По сути, это невозможно так же, как и две магические стихии в одном маге. Мы однополярны, в этом наша сущность. Потому маги воды так плохо ладят с магами огня, а маги воздуха не переносят магов земли. Это противоречит нашей сущности.
Было ли это связано с тем, что это тело занимало две души? Возможно ли то, что у Виолетты в свое время все же проснулась магия, а другая принадлежит уже мне, моей душе? Тогда почему ее не приняли в Академию? Почему все вокруг продолжают говорить, что у нее не было магических способностей? Что-то здесь не так. Пазл не складывался, и недоставало ни одной детали – я не видела половины картины. И меня это нервировало. Я боялась, что в будущем это обернется проблемой. Мной уже заинтересовался император. И не потому ли это, что я – ведьма – смогла открыть в себе способность к чистой магии? Как бы великие умы не дошли до того, что тело аристократки занимает дух из другого мира. Черт, черт, черт!
