— Я… мне… — Волков зачем-то надел шлем, потом нервно снял и положил его на соседний стул. Потом сказал: — Ну, было. Я, в принципе, не отказал.
— Суве спустилась первой, а ты? Остался, да?
— Воздухом решил подышать, — признался Биткоин. — Сами понимаете, разговор был неприятный. Я какое-то время приходил в себя. У меня, конечно, есть сбережения, но я планировал потратить их на… — он запнулся.
— На свадьбу, — закончил его мысль Алексей. — Но с этим, видимо, придется обождать. Что дальше? На крышу поднялся Хан?
— Нет.
— А кто?
Биткоин молчал.
— Так, Паша, — Сажин выложил на стол тяжелые кулаки. — Либо ты говоришь правду, либо в убийстве Тукаева обвинят тебя. Что будет дальше, сам знаешь. Тюрьма тебе раем после этого покажется.
— Да с какой стати я должен его покрывать? Хорошо, я скажу.
— Стоп! — Сказал Алексей. — Сажин, открой сейф.
Дмитрий Александрович встал. Он уже понял, что друг просит его достать оттуда визитку. Сажин набрал код, достал из сейфа визитку и, усевшись обратно в президентское кресло, положил визитку перед Биткоином, сказав:
— Так тебе будет легче.
Тот придвинул визитку к себе, сглотнул и перевернул ее тыльной стороной вверх. Прочитав написанное на ней имя, Волков кивнул:
— Да, это был он.
— Тебя ведь Даша попросила? — догадался Алексей. — Она тебе нравится. Ты ее, похоже, давно заприметил, да соперник нарисовался. И ты готов совершить подвиг, чтобы девушка обратила внимание на тебя. Оценила бы твое благородство. Глупо, Паша. Тебя использовали.
— Сам не знаю, как получилось, — смутился Биткоин. — В первый момент я испугался. Я ведь тоже был на крыше и какое-то время оставался там один. Тукаев поднялся туда в другом лифте. Это был билет в один конец. Есть запись, где видно, как он поднимается. Но нет той, где Тимур Хафизович спускается в лифте. Он тоже какое-то время находился на крыше один. Но я его не видел. Он, похоже, прятался. Там есть укромные местечки.
— А его убийца? Вы с ним говорили? О чем? — Алексей напряженно подался вперед.
— Он нервничал. Я спросил: «У тебя здесь встреча?» Он замялся. Я сказал: «Не буду мешать», — и пошел к лифту. А он остался. Потом я подумал: есть ведь записи, как на крышу поднимаемся мы с Суве. Менты станут копать. Попробуй потом отмажься. Я-то знаю, как это трудно. Тем более за мной уже числится криминал. Да, дело не возбудили, но протокол-то был. В общем, я решил, что не стоит светиться. Потом, конечно, пожалел. Зачем мне убивать Тукаева?
