В его присутствии Даша еще держалась, но, едва они с мужем остались вдвоем у Сашиной постели, накинулась с расспросами:
— Где вы были? Дима, как ты мог его простудить? Гуляли допоздна, вместо того чтобы сидеть в тепле и читать книжки?
— Ма, мы не гуляли, — прошептал Саша.
Дарья Витальевна кинулась к нему:
— Маленький мой… Ты весь горишь…
— Ему дали лекарство, температура сейчас упадет, — мрачно сказал Сажин. — Что ты суетишься? Обычное дело: ребенок заболел.
— Я больше так не буду, — задыхаясь, прошептал Саша.
— Что не будешь, сынок? — удивленно спросила Дарья Витальевна.
— Я нечаянно…
— Дима, о чем он?
Сажин молчал.
— Мне что, устроить допрос прислуге? Твоей охране? Позвонить Алисе? Ведь Леня с Димкой тоже были здесь. Предлагаешь мне допрашивать ребенка? Давить на добряка Леню, чтобы узнать правду? Или ты уже успел научить их всех врать? А может, заставил?
— Мы были в «Три Эс», — нехотя признался Сажин.
— Где?!
— Сегодня бои. Я хотел, чтобы Сашка к ним привыкал. А его вдруг вырвало.
— Ты возил ребенка на драку?!
— Это не драка, а спорт!
— Я видела однажды твой спорт! Больше не хочу! Ты бил ногами человека! Ногами, руками, всем, чем только можно, и рычал, как зверь! Я видела кровь, Дима! Это не спорт, а драка! И ты возил туда ребенка! Шестилетнего мальчика! Который к тому же был болен!
— Я этого не знал!
— Сажин, ты — зверь! И из людей делаешь зверей! Да что там из людей! Из собственного ребенка ты хочешь вырастить людоеда!
— Не кричи, сын болеет.
Даша кивнула на дверь:
— Выйдем в соседнюю комнату.
Сажин уже понял, что этого разговора не избежать. В гостиной он первым делом направился к бару и достал оттуда бутылку коньяка.
— Не смей пить, пока я с тобой не поговорила! — взвилась Даша.
— Все! Хватит! — он размахнулся и швырнул бокал в стену.
Раздался жалобный звон, на пол посыпались осколки, по стене полился коньяк. На обоях осталось темное мокрое пятно. Даша уставилась на него, словно пыталась понять: что происходит?
— Я тебе не мальчишка! Ты всю жизнь живешь за мой счет, изволь подчиняться! — заорал на нее Сажин.
— А я все думала: когда же ты заговоришь о деньгах? — сказала она горько. — Кто платит, тот и диктует условия, так? Дима, когда ты стал таким? Вот и деньгами стал меня попрекать. Что дальше? Я ведь не попрекаю тебя женщинами, которые приходят сюда в мое отсутствие.
— Сюда никто не приходит, — хмуро сказал Сажин.
— Ты принимаешь их внизу, в сауне? Это проститутки? И кто ты после этого? Помнишь, как ты осуждал новых русских, всех этих бизнесменов, которые поднялись из грязи в князи, чинуш? За сауны с девочками, пьянство и разврат? И до чего ты теперь докатился?
