И нет ничего удивительного, что в поезде дальнего следования, идущем из Москвы на юг, встретились два старых фронтовых друга -- генерал-майор авиации и полковник. Встретились не где-нибудь, а в вагоне-ресторане, потому что, не будем скрывать, генералы туда тоже заходят и не считают за великий грех в дороге выпить стопку-другую за обедом или ужином.
Генерал-майор авиации, лет за сорок пять, среднего роста, чуть сутуловатый, как и многие летчики, у которых значительная часть их жизни прошла в кабине, вошел неторопливо в вагон-ресторан и, так как посетителей было мало, сразу задержал взгляд на высоком плечистом полковнике, в одиночку сидевшем за столиком у окна. Серые выразительные глаза генерала дрогнули под цепочкой густых бровей.
-- Кузьма! -- воскликнул он, да так громко, что все сидевшие за столиками сразу же оглянулись.
Полковник стремительно вскочил, едва не перевернув столик.
-- Сережа! Мочалов! -- Генерал и полковник крепко обнялись и некоторое время стояли в проходе, оглядывая и похлопывая друг друга. -- Вот так встреча! Ты куда?
Генерал назвал город, куда он ехал.
-- Так это же замечательно! -- обрадовался полковник. -- Значит, в наш военный округ, мимо моих владений. Не будь я Ефимковым, если ты не побываешь у меня. Слезем в десять ноль три в Соболевке -- воскресенье все равно день не рабочий, значит, твой, -- а в понедельник утром я тебя на Як-12 переброшу к самому месту.
-- А если погоды не будет?
-- На машине тогда отвезем. И не отговаривайся, друже. Все равно ничего не получится.
-- Да я и не думаю отговариваться. Откуда ты взял? -- засмеялся генерал.
Ефимков усадил старого друга напротив себя и, широко улыбаясь, продолжал разглядывать его.
-- Все такой же.
-- Да ведь мы только два года не виделись. А годы теперь реактивные. Пролетают быстро.
-- Ну а меня чего не спрашиваешь, где я и что?
-- Знаю, Кузьма, все знаю. Перед командировкой был у маршала авиации. Он твое хозяйство похваливал.
-- Да вроде на уровне стараемся идти, -- самодовольно пробасил Ефимков. -- Ну а сам-то где? Что-то за последний год фамилия твоя в приказах перестала фигурировать. Ни среди тех, кому благодарности объявляют, ни среди тех, кому взыскания.
-- Однако на орехи мне достается не меньше, -- улыбнулся генерал.
-- Где же ты теперь, Сергей Степанович?
-- Потом скажу. Ты в каком вагоне едешь?
-- В пятом.
-- Так и я в пятом. И купе пустое. Перебирайся.
Поезд грохотал на стыках рельсов, оглашая сизую от инея ночь короткими гудками. В репродукторе низкий женский голос рассказывал о том, что течет река Волга и что кому-то семнадцать лет. Буфетчик равнодушно зевал у стойки.
