— Я принимаю твое предложение, — отвечал Фемистокл. Он помолчал немного, а затем добавил: — Я не хочу таиться от тебя. Знай же, персы окружили нас по моему совету. Эллины не хотели сражаться на море, а ведь это единственная возможность разгромить варваров. Иди же ты к стратегам и убеди их, что нет у нас другого выхода. Тебе поверят больше, чем мне.
Но стратеги, выслушав Аристида, продолжали колебаться. И только тогда они поверили в то, что персы действительно окружили остров, когда к берегу причалила триера, едва вырвавшаяся из рук врагов. Моряки с ужасом рассказывали, что несметное множество громадных судов заполнило пролив. Тогда начались приготовления к бою.
Наступило утро рокового дня. Ксеркс был твердо уверен в победе. На высоком холме, как раз против пролива, поставили золотой трон под расшитым пестрыми шелками балдахином. Рядом с ним расположились писцы, приготовившись запечатлеть все моменты победоносного сражения. Царская свита заняла свои места вокруг трона. Наконец появился Ксеркс.
Долгое время стояла тишина, никто не решался ее нарушить.
Фемистокл ожидал, когда станет крепчать ветер с моря. Это всегда происходило к концу дня, и тогда усиливалось волнение в проливе. Это время Фемистокл выбрал для начала сражения. Он отдал приказ повернуть триеры носом к противнику. Легкие суда греков покачивались на волнах без всякого вреда для себя. Тяжелые с высокой кормой персидские корабли испытывали сильную качку, сбивались с курса и поворачивались бортами к неприятелю.
— Вперед, сыны Эллады! Освободим храмы и могилы предков! Бой идет за все! — раздался призыв на одной из триер.
И на всех трехстах повторили этот клич.
Диким ревом ответили персы, готовые наброситься на эллинов. Но греки опередили их. Одна триера вырвалась вперед, врезалась в персидское судно.
И начался жестокий бой.
Триеры таранили вражеские корабли с бортов, цеплялись медными крюками за нос и корму, срывали обшивку кораблей. Персы нападали недружно, с трудом поворачивались в узком проливе, сталкивались друг с другом, мешали своим наступать. А греки, легко маневрируя на быстроходных триерах, теснили врагов, метали в них копья и рубили мечами, взбираясь на их суда. Победные клики эллинов смешивались со стонами и воплями поверженных врагов.
Сражение продолжалось до поздней ночи. На персидских кораблях, находящихся позади, не знали, что происходит впереди. Они продолжали наступать, теснили своих же, мешали им и, толкаясь в узком проливе, ударялись друг о друга бортами, ломали и таранили свои же суда. Началось позорное бегство.
