За что Ксеркс высек море | страница 12
Тогда пастух бросился в ноги владыке и рассказал ему всю правду, закончив свою речь мольбою о милости и пощаде.
Астиаг простил пастуха и отпустил его домой. А своего внука он оставил у себя во дворце. Мальчику дали имя Кир. И все же Астиага не оставляло беспокойство: а как же его сновидение и предсказание мудреца? Не опасен ли для него внук?
И приказал повелитель снова вызвать во дворец старика, который растолковал его сон.
Вскоре мудрый старец вошел в покои Астиага и приветствовал царя низким поклоном.
— Правильно ли ты истолковал мой сон? — спросил его Астиаг.
— Великий владыка, я все сказал так, как должно совершиться. И если мальчик жив, он будет царствовать.
— Да, — отвечал Астиаг, — мальчик жив! Он рос в горах в семье пастуха. Как-то играл он со своими товарищами, и те выбрали его царем. Он вел себя как настоящий повелитель. Что это может значить?
— Если мальчик остался в живых и один раз уже был царем, то будь спокоен и бодр духом! Предсказание исполнилось, вторично он не будет царствовать!
— Я и сам так думаю, — сказал Астиаг. — Теперь он мне не опасен. Посоветуй мне, что с ним делать дальше.
— Лучше всего отправь его куда-нибудь подальше от Экбатаны.
И Астиаг отправил Кира в Персию к его родителям.
По дороге в Персию Кир узнал, что он внук Астиага, сын Манданы и Камбиса. До сих пор он думал, что его отец Митридат, а мать — Спако, что означает по-мидийски «собака».
С радостью встретили Камбис и Мандана своего сына, о котором они ничего не знали много лет.
Кир с увлечением рассказывал им, как его воспитывали пастух и его жена. Он не уставал хвалить свою приемную мать, и имя Спако не сходило с его уст. И родители Кира рассказывали всем, что их сына вскормила Спако — собака, и спасение Кира казалось еще большим чудом. Прошли годы. И Кир стал царем Персии и Мидии.
Исполнился вещий сон Астиага.
ПИСЬМО, ЗАШИТОЕ В ЗАЙЦЕ
Гарпаг прибег к такой хитрости: он приготовил зайца, разрезав ему живот так ловко, что не тронул шерсти, вложил туда письмо, в котором сообщил свой план. Потом он зашил живот зайцу и отправил его Киру…
Геродот, Книга I, 123
Поздний час ночи. Луна еще не взошла. Черный мрак залил крепость с дворцом, улицы, весь город, заглушил все звуки. Только время от времени с зубчатых стен глухо доносились голоса перекликающихся часовых.
Но вот в одном из переулков в высокой каменной ограде отворилась калитка. Две темные фигуры, закутанные в плащи, выскользнули оттуда, дошли до перекрестка и повернули в разные стороны. Через некоторое время снова отворилась калитка, и на этот раз поодиночке выскользнули еще две, нет, как будто уже три тени, и исчезли в темноте. Гостей провожал сам хозяин дома — Гарпаг, один из самых доверенных царедворцев Астиага.
