— Одну минутку, — проходя мимо собственного кабинета, решился на проверку своих сомнений Хатгерн, и резко распахнул перед невестой дверь, — проходите, графиня. Я хочу задать вам один вопрос.
— Я вас слушаю, — тем же, до противного спокойным и кротким голоском сообщила невеста, по — прежнему глядя в пол.
Очень хороший, между прочим паркет, из редких пород деревьев и выложенный замысловаты узором. И все, что удавалось, не поднимая глаз, рассмотреть Таэльмине в этой комнате, тоже было очень добротным и дорогим, словно герцог задался целью подавить своим богатством каждого, кто попадает в его кабинет.
— Когда я с вами разговариваю, дорогая, будьте любезны смотреть мне в глаза.
— Хорошо, — послушно кивнула графиня, и ее серые глаза немедленно уставились на него с глуповатой покорностью. И лишь на миг в недосягаемой глубине этих сумрачных глаз мелькнула искорка живой насмешки, однако тотчас же молниеносно исчезла.
— Я знаю, Таэльмина, — спрятав раздражение, ровно произнес герцог, — какому ремеслу вас учили.
Девушка продолжала молча смотреть на него с той же собачьей преданностью, но Хатгерна оно обмануть не могло. И сейчас герцог размышлял лишь об одном, как много можно сказать ей сразу же?! Все, кто хоть что-то знал о тенях и их обучении, настойчиво предостерегали герцога от двух вещей. От пренебрежительного к ним отношения и от попытки обмануть. И в тот момент герцогу казались немного преувеличенными все страхи советчиков, ну какая опасность может исходить от юной девушки?! Даже если ее и научили бросать ножи или подслушивать чужие разговоры? Однако теперь дэй Крисдано все яснее понимал, как зря он недооценил эти советы. И в надежде, что еще не опоздал, намеревался немедленно попытаться исправить совершенную вчера невольную ошибку, когда он занимался спасением чужих невест, вместо того, чтобы поговорить со своею.
— Более того, именно благодаря этому я вас и выбрал. И поэтому не собираюсь ни к чему принуждать, и, как вы можете догадаться, ночевать в ваших покоях тоже не намерен.
— Чего вы хотите взамен? — мигом перестала представляться дурочкой Таэльмина.
— Службы. Той, от которой так неразумно отказался ваш старший брат. Но, разумеется… вам придется дать мне клятву на крови и отказаться от всех прежних присяг.
— Я уже от них отказалась, — сухо произнесла Таэль, и в ее глазах взмахом стального лезвия мелькнула вчерашняя ненависть, — но в вашем предложении меня интересуют два пункта, сколько я должна буду на вас работать и на какую награду могу рассчитывать?
