— Вот и наш полковник! — довольно улыбнулся майор. — А ты говорил…
— В чем дело?! На каком основании?! Кто старший?! — продолжал греметь Кулаков.
— Ну, я старший, — медленно повернувшись к нему, неохотно, как бы с ленцой, выдавил из себя омоновец. — Что орешь-то? Даже если пожар — мы уже на месте.
— Что вы себе позволяете! — Кулаков был прекрасен в гневе и в своей блестящей форме. — Я заместитель начальника инспекционного отдела…
— Довольно на этом! — бесцеремонно прервал его омоновец. — Мне не интересны ни твои звания, ни твои должности, ни твое имя. Лишняя информация…
— Да как вы смеете! — возмущению полковника не было предела. — Да я!.. Да вы!..
— Хватит голосить, я сказал. А то удар хватит. Иди, отдохни, мы тебя не вызывали.
— Считайте, что вы уже уволены! Я все равно узнаю, кто вы такой! На первой же станции.
— Я — майор Чересседельников. Транспортный ОМОН. Средне-Уральская "железка". Можешь жаловаться хоть министру, хоть президенту. Только потом не пожалей об этом.
— Это вам придется пожалеть! Да я вас… В порошок!..
— Сергей, уговори штабного!
Отдав распоряжение, омоновец с презрительным видом отвернулся от полковника.
— Пошли! — Огромный, под два метра милиционер грубо подтолкнул Кулакова в сторону его купе, ничуть не смущаясь большими звездами на его погонах.
— Руки, сержант! — попытался сохранить собственное достоинство старший офицер.
— Иди давай! — со злостью прошипел омоновец. — Не доставай меня!
Он открыл дверь и буквально запихнул полковника в купе.
— Ну, сволочь! — лицо Кулакова пошло красными пятнами.
Сержант, схватив его огромной пятерней за китель на груди, грубо усадил и, приблизив лицо вплотную, угрожающе произнес:
— Ты! Крыса штабная! Если ты сейчас вякнешь еще хоть слово, я сломаю тебе руку! А если я увижу тебя в коридоре — сломаю обе! Сейчас посмотрим, как ты понял. — Громила отпустил одежду полковника и разогнулся.
— Ну, бормотни что-нибудь, попробуй. Ты же большой любитель потрепаться. Ну же, министерский…
Кулаков подавленно молчал.
— Молодец! — похлопал его по щеке Сергей. — Правильно все понял. Знаешь, что ты только что сделал? Знаешь, нет?
Полковник тщетно пытался разгладить галстук, демонстративно сосредоточившись на этом занятии и не подымая глаз.
— Ты только что спас себе руку! — садистски улыбнулся сержант.
Он посмотрел на мужчину и женщину, едущих в этом же купе и взирающих на происходящее с ошарашенно-испуганным видом, как бы призывая их разделить с ним радость. — Он только что спас себе руку. Скорее всего, правую. Везучий черт!
