— Лавин?
Мужчина кивнул.
— Мы должны были проникнуть в восьмое купе, достать из полки чемоданчик и передать его в окно человеку на мотоцикле.
— Может быть, нам с ними поговорить? — в голосе парня, сидящего слева от Володи, слышалась угроза. — Они нам ладненько споют, как по нотам. Разрешите?
— Погоди.
Охотник отвернулся от допрашиваемых и, уставившись невидящим взглядом в лобовое стекло, задумался. Разводить их не было смысла. Предельно ясно, что функция парочки в этом деле заключалась только в том задании, которое она уже выполнила. Больше ничего ценного они, рядовые исполнители, не знают и знать не могут.
А имя заказчика они уже сообщили…
Лавин. Дело не в том, что он сразу им поверил. Просто в том списке, который шеф передал ему перед началом операции, среди нескольких десятков лиц, имеющих отношение к "их" деньгам, было и это. И хотя Барнаул находился вне предполагаемой трассы Иркутск-Москва, профессиональная память Охотника четко отпечатала в его мозгу эту фамилию.
— Что здесь думать, давайте я с ними "побеседую", — не унимался "боец".
— Никита Владимирович сказал, что мы будем иметь дело с умными людьми…
— Нет, он не так сказал! Он сказал — не с людьми, он сказал — с человеком. "Вы будете иметь дело с умным и опытным человеком", — процитировала женщина.
— А, ну да. Точно, с человеком. С человеком, который не причинит нам зла.
— Да-а? Это почему же? — не оборачиваясь и не выказывая ни малейшего интереса, спросил Охотник. — Вы не к бабушке на день рождения пришли. Вы влезли в чужие дела. В большие дела. В мои дела. Так почему же?..
— Потому что это бессмысленно. Мы уже отстрелянные патроны.
— Это Лавин так сказал?
— Да. И еще он сказал, что если в течение часа мы не появимся целые и невредимые, он спустит на вас всю мусорскую свору: ментов, фээсбэшников, всех.
— Совсем оборзел! — покачал головой водитель. — За такие слова надо на кол посадить.
— Уж хоть одного из вас они поймают! — с усмешкой проговорила женщина. — Расколят вдоль всего позвоночника, вычислят вашего хозяина. И Лавин сдаст информацию про него "всем заинтересованным лицам".
— Сама придумала? — Охотник повернул зеркальце заднего вида так, чтобы видеть сидящих сзади людей. — Или кто надоумил?
— Да ну, на хрен, где уж мне самой. Передать велели. Мол, если беспредела не будет, попусту кровь не прольется — один расклад, а если охотники берегов не видят — другой. Он войны не хочет, но и не боится. На него уже не раз пытались наехать. Все отъехали.
