- Кидай концы! - кричал Нил Павлович, вися над пучиною. - Промах! Другой! Сорвался... Еще, еще!
Новая молния растворила небо, и на миг видно стало, как отчаянные гребцы цеплялись крючьями и скользили вдоль по борту фрегата.
- Лови, лови! - раздавалось сверху, и многие верейки летели вдруг; но вихрь подхватывал их и они падали мимо.
- Боже мой! - вскричал Нил Павлович, сплеснув руками, - они погибли...
Но они не погибли; их не унесло в открытое море. Одни багор удачно вцепился в руль-тали [Снасти у руля, снаружи висящие. (Примеч. автора.)], и по штормтрапу с горем пополам взобрались наши пловцы, чуть не утопленники, на ют (корму). Пустую шлюпку мигом опрокинуло вверх дном, и через четверть часа на бакштове [Вервь, на которую вяжут шлюпки за кормою. (Примеч. автора.)] остался лишь один обломок шлюпочного форштевня [Носовая основа. (Примеч. автора.)].
- Ты жив, ты спасен, друг мой, брат мой картечный! - говорил добрый Нил Павлович, задушая в объятиях капитана. - Как не грех тебе пускаться в такую бурю! Сорвись последний крюк - и ты бы отправился делать депутатский осмотр карасям.
Но вдруг он вспомнил долг подчиненности - отступил на два шага и преважно начал рапортовать о состоянии судна и команды. В этой сцене было много забавного и почтенного вместе. Глядя тогда на Нила Павловича, вы бы сказали: "Он прекрасный человек, он достойный солдат!" Вы бы поручились за него, что он не изменит ни одному благородному чувству, как не преступит ни одной причуды службы.
- Благодарю сердечно, благодарю всех господ за исправность, - говорил капитан окружившим его офицерам, - а вас, Нил Павлович, особенно. За вами я бы мог спать спокойно, если б вы могли повелевать так же удачно стихиями, как вахтой. Но я предвидел ужасную бурю и хотел разделить с вами опасность. Могу вам рассказать новости о погоде, потому что я был там, куда не достанут ночью ваши взоры. Шквал налетит сию минуту. Готов ли другой якорь?
- Готов.
- Тем лучше. На баке ало! - закричал капитан в рупор. - Из бухты вой! Отдай якорь!
Как ни силен был плеск волн и рев бури, но послышалось, когда бухнул в воду тяжкий якорь и с глухим громом покатился канат из клюза.
- Шквал с ветра, шквал идет! - раздалось на баке. Случалось ли вам испытывать сильный шквал, на море?
Перед ним на минуту воцаряется какая-то грозная тишь, море кипит, волны мечутся, жмутся, толкутся, будто со страху; водяная метель с визгом летит над водою, - это раздробленные верхушки валов; и вот вдали, под мутным мраком, изорванным молниями, белой стеною катится вал... ближе, близко - ударил! Нет слов, нет звуков, чтоб выразить гуденье, и вой, и шорох, и свист урагана, встретившего препону; кажется, весь ад пирует и хохочет с какою-то сатанинскою злобою!.. Такой-то шквал налетел на фрегат "Надежду" и зарыл нос его в бурун, так что волна перекатилась по палубе до самой кормы.
