Каждый готов к битве. Каждый смотрит на своего предводителя, полководца. Они верят в него.
Но молодой командир все так же безмолвно стоит и выжидает. Красивый, уверенный и гордый. Взгляд его фиолетовых глаз сосредоточен на противнике, губы плотно сжаты, на шее пульсирует венозная жилка, выдавая волнение. Для него это будет первая серьезная битва. Битва, в которой, как он думал, сможет отомстить за отца.
Нервы напряжены до предела. Проходят длительные минуты ожидания, но ничего не происходит — стоит оглушительная тишина.
— Мальчишка! — прошипел предводитель арахсшарсцев. — Ты слишком юн для серьезных битв, возвращайся под крылышко своей матери, пусть она тебя успокоит, а то ты слишком напуган.
В рядах арахсшарсцев слышится смех, но молодой демон не обращает на это внимания. Не они его цель, а лишь их предводитель. Он ДОЛЖЕН выдать убийцу его отца! ДОЛЖЕН! Иначе прольется много крови невинных, а так не должно быть. Не должно.
— Что же ты молчишь, демоненок, не уж-то струсил мне ответить? Что, от страха язык к небу примерз? — арахсшарец все продолжает издеваться, а в рядах снова слышится смех.
Нужно терпеть.
— Отдай его мне, — спокойно произнес молодой командир, сурово глядя на врага.
— Нет, я его не выдам, — усмехнулся противник, сплюнув на землю. — Ты, отродье Оэра, сдохнешь так же, как и твой папаша! И даже перед твоей смертью я не назову имя того, кто его убил. Ты будешь умирать в неведении, зная, что твой отец умолял сохранить ему жизнь, но когда мы отказались, он визжал, как трус и плакал, умоляя убить его, лишь бы прекратились те мучительные пытки, что он испытывал. — арахсшарец хмыкнул. — И знаешь что еще, — на лице появилась довольная ехидная гримаса, — перед самой смертью твой драгоценный папаша обделался…
— Замолчи! — взревел Ратхар, гневно сжимая руки в кулак.
Лютая злоба и ненависть — вот что начало рождаться в груди молодого демона. Он готов был сносить нападки в свой адрес, был готов терпеть унижения, но только не оскорбление в адрес отца. Он не позволит запятнать его память этими отвратительными наговорами. Все, что сказал арахсшарец — неправда!
Глаза заволокло пеленой гнева…
Все произошло в считанные мгновения…
Громкий хлопок, за которым последовал протяжный стон, наполненный болью. Снова хлопок, снова стон, взрыв, крики и стоны, ругань на темном наречии…
В воздухе потянуло запахом смерти — кровью.
Ратхар не успел опомниться, как разразилась битва. Жестокая, кровопролитная, с удушающим мерзким запахом крови. Сладковатый и тошнотворный. Он дурманил разум, заставляя трепетать и желать большего. Запах рождал желание убивать.
