— Да, — совершенно наглым образом ответил он, весело улыбаясь. — Мне нравится то, что сейчас происходит. Я тебя не убью, не переживай, но вот немного повоспитывать… — Он сверкнул лукавым взглядом. — С превеликим удовольствием.
И без предупреждения он снова атаковал. Мне же не оставалось пока ничего другого, как уворачиваться. Эх, если бы и у меня появились клинки… Я даже их представила у себя в голове: довольно длинные, но легкие и удобные, как раз мне по руке; сияют бело-голубым светом, отражая мою внутреннюю суть, превращаясь в голубой прозрачный лед, который, почему-то был объят фиолетовым пламенем, но от чего-то не таял, а наоборот, словно закалялся в этом огне, становясь тверже и крепче алмаза. Да-а, такие клинки мне не помешали бы…
Не успела додумать, как эти самые клинки появились у меня в руках. Рукоятки моего оружия приятно охладили разгоряченные ладони. Не может быть! Значит, сосредоточившись на какой-то одной конкретной мысли, я могу воплотить ее в жизнь? Круто!
Лезвия длинные, прозрачные, сияющие и опаленные огнем, сильно контрастировали с огненными клинками Дакхара, который, казалось, был слегка обескуражен.
— Неплохо, очень даже неплохо, девочка. И кто тебя такому научил? Сомневаюсь, что Васирхан сумел бы, ведь он бездарь, который только и годен для того, чтобы прислуживать, да исполнять приказы. Он — раб, не более, и магии в нем с горошину.
— Замолчи! — прошипела, втягивая в себя крылья и принимая обычную форму, человеческую. Ведь со сломанным крылом я не смогу драться с Дакхаром, хоть и понимаю, что крылья были хоть небольшой, но все же защитой. — Ты ничего не знаешь про Васира, он замечательный и добрый, а ты… Ты отвратителен!
— Нахальная дурочка, не смей разговаривать со мной в таком тоне! Иначе сильно пожалеешь!
— Да неужели! Я уже жалею, что в тот день осталась дома, а не согласилась на предложение подруги, свалить от родителей на денек! Тогда ты не забрал бы меня сюда, в этот ад! Тогда, возможно, мама была бы жива! Теперь это уже не имеет значения — я тут, была в твоей власти, делала жалкие попытки сопротивляться, но всегда проигрывала. Но больше я не буду медлить и бояться. Хватит! Я хочу свободы! Жажду твоей смерти!
— Я никогда не отпущу тебя по своей воле, ты будешь моей наложницей и рабыней! Если понадобится, то запру тебя под замок, посажу на цепь, а ты станешь есть и пить из моих рук, умоляя о прощении и том, чтобы я как следует поимел тебя! — глухо прорычал Дакхар; в глазах появилось красное пламя.
