Но согласится ли он — неизвестно.
Каждая минута, проведенная в этом странном месте нервировала, создавалось ощущение, что за ним непрестанно следят. Возможно, что так оно и есть. Он стоит тут, укутываясь в темный плащ, натянув капюшон пониже на глаза, чтобы не привлекать внимание убогих — тех, кто опустился на самое дно, не справившись со своими проблемами, кто лишился прошлой жизни: привилегий, слепого подчинения, обожания противоположного пола — лишился своего положения в мире.
Таких демонов крайне редко можно встретить, но именно в этом месте их обитает очень и очень немало. Убогие, проклятые, опозорившиеся. Даже тот, кто был демоном Среднего порядка, теперь стоял на ступеньку ниже Низших. Как они могли опустится до такой жизни? Ратхар не желал этого понимать.
Трущоба, заброшенные дома, прохудившиеся от времени крыши, выбитые стекла, покосившиеся двери и ставни — жизнь покинула эту часть империи. Повсюду неимоверный смрад от нечистот, кое-где валяются трупы тех, кому не повезло пережить эту ночь. Видимо, нарвались на кого-то из наемников. А где-то даже уже и полуразвалившиеся останки лежат, обглоданные разным зверьем, питающиеся падалью.
Омерзительно. И зачем было назначать встречу именно тут, неужели не было более приятного места?
Ратхар передернул плечами от отвращения к окружающей его обстановке, но деваться было некуда, нужно идти дальше. Арахсшарец говорил о небольшой забегаловке, которая находилась на окраине этой смердящей деревушки, так что придется пробираться туда, если он хочет узнать необходимые сведения, если желает договориться…
Где-то вдали послышался пьяный смех. Видимо, что-то празднуют? Нужно поторопиться, чтобы не нарваться ни на кого из этих…
— Убогие, — словно выплюнув, тихо произнес мужчина, продолжая двигаться к своей цели, ступая ногами, обутые в высокие сапоги из дорогой кожи по мостовой, по которой текли все нечистоты. Теперь эту обувь уже ничто не спасет — их придется выкинуть или сжечь. Впрочем, как и все то, что было надето на нем — вонь этих трущоб глубоко въелась в его неприметный наряд.
Ночь, на улице никого. Странно, а ведь он всегда думал, что самые жуткие и неприглядные дела можно совершать только ночью. Особенно хорошо продумывать предстоящие грязные делишки: убийство, воровство, запугивание, да мало ли?
Снова грянул смех. Теперь он показался мужчине совсем близко, видимо, он доносился из какого-то соседнего дома, мимо которых он проходил.
