Гледерик понимал, что именно так ему и следует поступить — и все равно не оставлял Гарета. Накатывало злое, безумное, отвергающее любой трезвый расчет упрямство. Мертвецу терять нечего. Все, что он мог прежде утратить, и без того просочилось сквозь пальцы, вытекло вместе с кровью на гранитные плиты королевских чертогов в далекой стране, за пределом доступного горизонта. Оставались лишь гордость и честь, и плевать, пусть смеются, что у прохиндея, наемника и потомка бастарда никакой гордости отродясь не бывало.
Одержимые окружали, зажимали в кольцо, не давали уйти, выставив перед собой алебарды, протазаны и копья. Они сомкнулись стеной, отрезая дорогу к мосту, спасению и свободе. Десятки черных силуэтов, вперемежку в кольчугах, броне и обычной одежде, вставали со всех сторон, сзади к ним напирали сотни других, а позади маячили тысячи. Молчаливая толпа, ощерившаяся оружием и смертью, затопила площадь, и Гледерик больше не видел, не мог различить в темноте Остина Колдера.
Дэрри пожалел, что сам так и не до удосужился обучиться магии — а как бы не помешало сейчас даже самое простенькое заклятие! Огонь, или молния, или каменный град — на что там горазды заправские волшебники. Знакомые чародеи некогда говорили Гледерику, что он наделен колдовским даром, пусть и весьма ограниченным, и предлагали учиться у них — но молодость суетлива и бездумна. Она отвергает утомительное многолетнее обучение, особенно когда впереди маячит торный путь в неизвестность.
Костеря себя мысленно на все возможные лады, Гледерик выхватил из седельной сумки уже заряженный арбалет, снимая его с предохранителя, и торопливо спустил оба болта. И один, и второй незамедлительно нашли себе цель. Пораженные ими два акарсайдца растворились во мраке, утратив четкость очертаний и сгинув, но что толку, когда столько врагов, готовых наконец атаковать, еще стоит на ногах! Вытащив меч, Гледерик мысленно пообещал себе, что продаст свою жизнь подороже. Если его путь окончательно закончится здесь — пусть врагам икается от души. Последний из Карданов, старых королей Иберлена, не сгинет бесславно.
В самый последний момент, когда в самом деле оставалось только сражаться и умирать, когда до врага оставались считаные футы, а сжимавшая эфес ладонь пропиталась потом, Гарет Крейтон резко распахнул глаза. Дэрри искоса перехватил его взгляд, заметил, что зрачки молодого волшебника неестественно расширились. Они практически полностью затопили чернотой зрачок, пожирая. Крейтон мотнул подбородком, выкрикнул несколько слов на непонятном Гледерику языке, сделал быстрый взмах рукой. На кончиках пальцев вспыхнули алые и зеленые огоньки.
